Текст песни аля кудряшева - Такие слишком медовые эти луны...

Исполнитель: аля кудряшева
Название песни: Такие слишком медовые эти луны...
Дата добавления: 24.03.2015 | 19:07:49

Просмотров: 32
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным

На этой странице находится текст песни аля кудряшева - Такие слишком медовые эти луны..., а также перевод песни и видео или клип.

Кто круче?

аля кудряшева

или

Дмитрий Воденников

Такие слишком медовые эти луны, такие звезды - острые каблуки, меня трясет от каждого поцелуя, как будто губы - голые проводки, а мне бы попивать свой чаек духмяный, молиться молча каждому вечерку, меня крутили, жили, в ладонях мяли и вот случайно выдернули чеку, за это даже в школе бы физкультурник на год освободил от своей физры, меня жует в объятьях температурных, высинивает, выкручивает навзрыд, гудит волна, захлестывает за борт, а в глазах тоска, внутри непрерывный стон, но мне нельзя апрель - у меня работа и курсовик пятнадцатого на стол.

Играю свои безвыигрышные матчи, диктую свой отточенный эпилог, чтоб из Москвы приехал прекрасный мальчик, и ткнулся носом в мой обоженный лоб. А дома запах дыма и вкус ванили, а дом-то мал и грязен, как я сама, а мне не написали, не позвонили, не приоткрыли тайные закрома. Таскаюсь по проспектам - как будто голой, да вот любой бери меня не хочу - и город цепко держит клешней за горло, того гляди задушит через чуть-чуть, приду под вечер, пью, залезаю в ванну, как тысячи таких же как я девиц, а что у вас немедленно убивало, здесь даже не хватает на удивить.

И это не любовь - а еще покруче, всё то, что бьет наотмашь, издалека. Такие слишком синие эти тучи, такие слишком белые облака.

Ребята, мой плацдарм до травинки выжжен, разрытые траншеи на полдуши. Ребята, как же я вас всех ненавижу, всех тех, кто знает, как меня рассмешить. Вы до конца на мне затянули пояс, растерли закостенелое докрасна, а после - всё, свободна, билет на поезд и поезжай в свой Питер. А в нем весна.

Но мне в большом пакете, сухпай на вынос отдали, нынче кажется, всё на свете, мне б успокоить это, что появилось хоть выносить, оставить в себе до смерти. Да вы богатыри - ведь пробить непросто махину эту - а по последней версии сто шестьдесят четыре живого роста, полцентнера почти неживого веса. Да я вернусь, когда-нибудь, да наверно, опять вот так, минуточкой, впопыхах, но у тебя очки и немножко нервно и волосы - специально, чтоб их вдыхать.
И как я научилась при вас смущаться и хохотать до привкуса на губах, как вы так умудряетесь помещаться в моей башке, не большей чем гигабайт? В моих руках, продымленных узких джинсах, в моих глазах, в прожилочках на висках, как удалось так плотно расположиться, и ни на миг на волю не отпускать? А жизнь совсем иначе стучит и учит - не сметь считать, что где-нибудь ждут-грустят. Как вы смогли настолько меня прищучить, что я во сне проспыаюсь у вас в гостях? Ведь я теперь не смогу уже по-другому, закуталась в блестящее волокно. Такие слишком длинные перегоны, такой свистящий ветер через окно.

Уйдите и отдайте мое хмельное, земное одиночество, мой фетиш.
А может быть я просто немножко ною, чтобы проверить, всё ли ты мне простишь. Such too honey, these moons, such stars - sharp heels, shaking me from every kiss like lips - bare wiring, and I would sip his tea Duhmjanyj pray silently each Vecherka, I twisted, lived in his hands and crushed here accidentally pulled check for it even in the school year to athletes at the freed from his fizre, chews me in the arms of temperature, vysinivaet, twisted violently, buzzing wave sweeping over the side, and in the eyes of longing, in a continuous moan, but I can not April - I work and kursovik fifteenth on the table.

Play its lose-lose matches, dictate its sharp epilogue to Moscow came a beautiful boy, and nuzzled my forehead deification. At home, the smell of smoke and the taste of vanilla, and a house is small and dirty, like myself, and I did not write, do not call, do not reveal the secret coffers. Dragged through the avenues - as if naked, but that's all I do not want to take it - and the city tenaciously holding claw his throat, strangle that look through a little bit, I will come in the evening, drink, climb into the bath as thousands like me girls, and that you immediately killed, there is not even enough for a surprise.

And it is not love - and even more abruptly, everything that has swiped from afar. These are too blue, these clouds are too white clouds.

Guys, my springboard to grass burned, dug trenches on poldushi. Guys, how I hate you all, all those who know how to make me laugh. You end up on me tightened the belt, rubbed ossified hot, and after - all free, a train ticket and go to his Peter. A spring in it.

But I'm in a big package, suhpay takeaway gave, now it seems everything in the world, I used to calm it appeared that at least tolerate, leave yourself to death. Yes, you heroes - it is not easy to break this edifice - and the latest version of the one hundred sixty four living growth poltsentnera almost lifeless weight. Yes, I'll be back someday, but probably again like that, wait a minute, in a hurry, but you have glasses and a little nervously and hair - specifically, that they breathe.
And as I learned when you embarrassed laugh and to taste on the lips, so you manage to fit in my head, no more than a gigabyte? In my hands, prodymlennyh tight jeans, in my eyes, in prozhilochki at the temples, as was able to stay so close, and for a moment on will not let go? A very different life knocks and teaches - not daring to believe that somewhere waiting-sad. How were you able to nail me so much that I'm in a dream prospyayus you at a party? After all, I can not now in a different way, wrapped in a shiny fiber. Such over-long distillation, such wind whistling through the window.

Get out and give my intoxicating, earthly loneliness, my fetish.
Or maybe I'm just a little whine, to check if everything you forgive me.