Текст песни А. Т. Твардовский - Два солдата
Просмотров: 105
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
На этой странице находится текст песни А. Т. Твардовский - Два солдата, а также перевод песни и видео или клип.
В трех верстах гудит война.
На печи в избе старуха,
Дед-хозяин у окна.
Рвутся мины. Звук знакомый
Отзывается в спине.
Это значит — Теркин дома,
Теркин снова на войне.
А старик как будто ухом
По привычке не ведет.
— Перелет! Лежи, старуха.—
Или скажет:
— Недолет...
На печи, забившись в угол,
Та следит исподтишка
С уважительным испугом
За повадкой старика,
С кем жила — не уважала,
С кем бранилась на печи,
От кого вдали держала
По хозяйству все ключи.
А старик, одевшись в шубу
И в очках подсев к столу,
Как от клюквы, кривит губы —
Точит старую пилу.
— Вот не режет, точишь, точишь,
Не берет, ну что ты хочешь!..—
Теркин встал:
— А может, дед,
У нее развода нет?
Сам пилу берет:
— А ну-ка... —
И в руках его пила,
Точно поднятая щука,
Острой спинкой повела.
Повела, повисла кротко.
Теркин щурится:
— Ну, вот.
Поищи-ка, дед, разводку,
Мы ей сделаем развод.
Посмотреть — и то отрадно:
Завалящая пила
Так-то ладно, так-то складно
У него в руках прошла.
Обернулась — и готово.
— На-ко, дед, бери, смотри.
Будет резать лучше новой,
Зря инструмент не кори.
И хозяин виновато
У бойца берет пилу.
— Вот что значит мы, солдаты,
Ставит бережно в углу.
А старуха:
— Слаб глазами.
Стар годами мой солдат.
Поглядел бы, что с часами,
С той войны еще стоят...
Снял часы, глядит: машина,
Точно мельница, в пыли.
Паутинами пружины
Пауки обволокли.
Их повесил в хате новой
Дед-солдат давным-давно:
На стене простой сосновой
Так и светится пятно.
Осмотрев часы детально,—
Все ж часы, а не пила,—
Мастер тихо и печально
Посвистел:
— Плохи дела...
Но куда-то шильцем сунул,
Что-то высмотрел в пыли,
Внутрь куда-то дунул, плюнул,
Что ты думаешь,— пошли!
Крутит стрелку, ставит пятый,
Час — другой, вперед — назад.
— Вот что значит мы, солдаты.—
Прослезился дед-солдат.
Дед растроган, а старуха,
Отслонив ладонью ухо,
С печки слушает:
— Идут!
— Ну и парень, ну и шут...
Удивляется. А парень
Услужить еще не прочь.
— Может, сало надо жарить?
Так опять могу помочь.
Тут старуха застонала:
— Сало, сало! Где там сало...
Теркин:
— Бабка, сало здесь.
Не был немец — значит, есть!
И добавил, выжидая,
Глядя под ноги себе:
— Хочешь, бабка, угадаю,
Где лежит оно в избе?
Бабка охнула тревожно.
Завозилась на печи.
— Бог с тобою, разве можно...
Помолчи уж, помолчи.
А хозяин плутовато
Гостя под локоть тишком:
— Вот что значит мы, солдаты,
А ведь сало под замком.
Ключ старуха долго шарит,
Лезет с печки, сало жарит
И, страдая до конца,
Разбивает два яйца.
Эх, яичница! Закуски
Нет полезней и прочней.
Полагается по-русски
Выпить чарку перед ней.
— Ну, хозяин, понемножку,
По одной, как на войне.
Это доктор на дорожку
Для здоровья выдал мне.
Отвинтил у фляги крышку:
— Пей, отец, не будет лишку.
Поперхнулся дед-солдат.
Подтянулся:
— Виноват!..
Крошку хлебушка понюхал.
Пожевал — и сразу сыт.
А боец, тряхнув над ухом
Тою флягой, говорит:
— Рассуждая так ли, сяк ли,
Все равно такою каплей
Не согреть бойца в бою.
Будьте живы!
— Пейте.
— Пью...
И сидят они по-братски
За столом, плечо в плечо.
Разговор ведут солдатский,
Дружно спорят, горячо.
Дед кипит:
— Позволь, товарищ.
Что ты валенки мне хвалишь?
Разреши-ка доложить.
Хороши? А где сушить?
Не просушишь их в землянке,
Нет, ты дай-ка мне сапог,
Да суконные портянки
Дай ты мне — тогда я бог!
Снова где-то на задворках
Мерзлый грунт боднул снаряд.
Как ни в чем — Василий Теркин,
Как ни в чем — старик солдат.
— Эти штуки в жизни нашей,—
Дед расхвастался,— пустяк!
Нам осколки даже в каше
Попадались. Точно так.
Попадет, откинешь ложкой,
А в тебя — так и мертвец.
— Но не знали вы бомбежки,
Я скажу тебе, отец.
— Это верно, тут наука,
Тут напротив не попрешь.
А скажи, простая штука
Есть у вас?
— Какая?
— Вошь.
И, макая в сало коркой,
Продолжая ровно есть,
Улыбнулся вроде Теркин
И сказал:
— Частично есть...
— Значит, есть? Тогда ты — воин,
Рассуждать со мной достоин.
Ты — солдат, хотя и млад.
А солдат солдату — брат.
И скажи мне откровенно,
Да не в шутку, а всерьез.
С точки зрения военной
Отвечай на мой вопрос.
Отвечай: побьем мы немца
Или, может, не побьем?
— Погоди, отец, наемся,
Закушу, скажу потом.
Ел он много, но не жадно,
Отдавал закуске честь,
Так-то ладно, так-то складно,
Поглядишь — захочешь есть.
Всю зачистил сковородку,
Встал, как будто вдруг подрос,
И платочек к подбородку,
Ровно сложенный, поднес.
Отряхнул опрятно руки
И, как долг велит в дому,
Поклонился и старухе
И солдату самому.
Молча в путь запоясался,
Осмотрелся — все ли тут?
Честь по чести распрощался,
На часы взглянул: идут!
Все припомнил, все проверил,
Подогнал и под конец
Он вздохнул у самой двери
И сказал:
— Побьем, отец...
В поле вьюга-завируха,
В трех верстах гремит война.
На печи в избе — старуха.
Дед-хозяин у окна.
В глубине родной России,
Против ветра, грудь вперед,
По снегам идет Василий
Теркин. Немца бить идет.
In the field of the blizzard, the envy,
The war is buzzing in three miles.
On the stove in the hut of the old woman,
Grandfather at the window.
The mines are torn. Sound familiar
Responds in the back.
It means - Terkin at home,
Terkin is back in the war.
And the old man seemed to have an ear
By habit does not.
- Flight! Lie down, old woman.
Or say:
- Underdel ...
On the stove, huddled in a corner,
She watches stealthily
With respectful fright
Behind the habits of the old man,
With whom she lived she did not respect,
With whom I scolded the stove,
From whom in the distance kept
On the au pair all the keys.
And the old man, dressed in a fur coat
And with glasses, he sat down at the table,
As with cranberries, lips curl -
Sharps the old saw.
- Here it does not cut, you sharpen, you sharpen,
Do not take, well, what do you want! ..-
Terkin got up:
- Or maybe, grandfather,
She does not have a divorce?
The saw itself takes:
- Well, well ... -
And in his hands he drank,
Precisely raised pike,
Sharp backrest led.
She led me, hung meekly.
Terkin squints:
- Well.
Look, grandfather, wiring,
We will divorce her.
To look - and that is gratifying:
Frozen saw
So it's okay, it's so foldable
He passed in his hands.
She turned around and was done.
- On-by, grandfather, take it, look.
It will cut better new,
In vain the instrument is not measles.
And the owner is guilty
A soldier takes a saw.
"That's what we, soldiers,
Puts carefully in the corner.
And the old woman:
- Weak eyes.
Old years my soldier.
I would have looked that with the clock,
Since that war still ...
He took off his watch, looked: the car,
Precisely the mill, in the dust.
Spider webs
The spiders were wrapped.
They hung them in a new hut
Grandfather soldier a long time ago:
On the wall a simple pine
So the spot lights up.
Having examined the clock in detail, -
All the hours, not drank, -
Master is quiet and sad
He whistled:
- Bad business ...
But he shoved me somewhere,
I saw something in the dust,
Inside, he blew out, spit,
What do you think - go!
He turns the arrow, sets the fifth,
Hour - another, forward - back.
"That's what we soldiers are."
The grandfather soldier shed a few tears.
The grandfather is touched, and the old woman,
She shook her ear with her palm,
From the stove listens:
- They're coming!
- Well, the guy, well, and the fool ...
He is surprised. And the guy
I still do not want to serve.
- Maybe you need to fry fat?
So again I can help.
Then the old woman moaned:
"Fat, bacon!" Where is the fat ...
Terkin:
"Grandma, the fat is here."
Was not a German - then there is!
And he added, waiting,
Looking under your feet:
"If you want, Grandma, I'll guess,
Where is it in the hut?
Grandmother gasped anxiously.
It was delivered on the stove.
- God is with you, is it possible ...
Be silent, be quiet.
And the master is crooked
The visitor under the elbow is silent:
"That's what we, soldiers,
But bacon is larded.
The old woman's key fumbles for a long time,
He climbs from the stove, bacon fats
And, suffering to the end,
It breaks two eggs.
Eh, fried eggs! Snacks
No more useful and stronger.
Appears in Russian
To drink a glass in front of her.
"Well, master, little by little,
One, as in the war.
This is the doctor on the track
For health he gave me.
He unscrewed the lid from the jar:
"Drink, father, there will not be a lick."
The grandfather-soldier was choked.
He pulled himself up:
- It's to blame! ..
He sniffed the bread.
Chewed - and immediately full.
A fighter, shaking his ear
With that jar, says:
- Arguing whether this is so,
Anyway, such a drop
Do not warm the fighter in battle.
Be alive!
"Drink it."
- I drink...
And they sit in a brotherly way
At the table, shoulder to shoulder.
The conversation is conducted by a soldier,
They argue together, hotly.
The grandfather is seething:
"Allow me, comrade."
What are you praising boots for me?
Allow me to report.
Are they good? And where to dry?
Do not dry them in the dugout,
No, give me a boot,
Yes cloth footcloths
Give me to you - then I am God!
Again somewhere in the backyard
A frozen shell struck a shell.
As if nothing - Vasily Terkin,
As if nothing - an old soldier.
- These things in our life, -
Grandfather boasted - a trifle!
We are fragments even in porridges
Have fallen. Exactly.
It will fall, you throw it back with a spoon,
And in you - and a dead man.
"But you did not know the bombing,
I'll tell you, Father.
- This is true, here science,
There is no opposite.
And tell me, simple thing
Do you have a?
- What?
- Louse.
And, dipping into the lard crust,
Continuing to eat exactly,
Smiled like Terkin
And said:
- Partially there ...
- So, there is? Then you are a warrior,
To argue with me is worthy.
You are a soldier, although young.
A soldier soldier is a brother.
And tell me frankly,
Yes, not in jest, but seriously.
From the point of view of the military
Answer my question.
Answer: we will beat the German
Or maybe we will not beat?
"Wait, father, we're busy,
I'll bite, I'll tell you later.
He ate a lot, but not greedy,
Gave the snack an honor,
So it's okay, it's so comfortable,
If you look, you'll want to eat.
I cleaned up the frying pan,
He got up, as if suddenly grown up,
And a handkerchief to the chin,
Exactly folded, raised.
Brushed hands neatly
And, as the debt commands in the house,
He bowed and the old woman
And the soldier himself.
Silently in the way zapayasalsya,
I looked around - are they all here?
Honor of honor said goodbye,
He looked at my watch: go!
He remembered everything, checked everything,
Fit and at the end
He sighed at the very door
And said:
"Let's kill, father ..."
In the field of the blizzard, the envy,
Three versts war rattles.
On the stove in the hut is an old woman.
Grandfather at the window.
In the depths of native Russia,
Against the wind, chest forward,
In the snow goes Vasily
Terkin. The Germans are beaten.
Скачать
