Текст песни Ellen Kucherenko - Скороговорка

Исполнитель: Ellen Kucherenko
Название песни: Скороговорка
Дата добавления: 24.06.2020 | 23:48:13

Просмотров: 6
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным

На этой странице находится текст песни Ellen Kucherenko - Скороговорка, а также перевод песни и видео или клип.

В четверг четвертого числа в четыре с четвертью часа лигурийский регулировщик регулировал в Лигурии, но тридцать три корабля лавировали, лавировали, да так и не вылавировали, а потом протокол про протокол протоколом запротоколировал, как интервьюером интервьюируемый лигурийский регулировщик речисто, да не чисто рапортовал, да не дорапортовал дорапортовывал да так зарапортовался про размокропогодившуюся погоду что, дабы инцидент не стал претендентом на судебный прецедент, лигурийский регулировщик акклиматизировался в неконституционном Константинополе, где хохлатые хохотушки хохотом хохотали и кричали турке, который начерно обкурен трубкой: не кури, турка, трубку, купи лучше кипу пик, лучше пик кипу купи, а то придет бомбардир из Бранденбурга — бомбами забомбардирует за то, что некто чернорылый у него полдвора рылом изрыл, вырыл и подрыл; но на самом деле турка не был в деле, да и Клара-к крале в то время кралась к ларю, пока Карл у Клары кораллы крал, за что Клара у Карла украла кларнет, а потом на дворе деготниковой вдовы Варвары два этих вора дрова воровали; но грех — не смех — не уложить в орех: о Кларе с Карлом во мраке все раки шумели в драке, — вот и не до бомбардира ворам было, и не до деготниковой вдовы, и не до деготниковых детей; зато рассердившаяся вдова убрала в сарай дрова: раз дрова, два дрова, три дрова — не вместились все дрова, и два дровосека, два- дровокола- дроворуба для расчувствовавшейся Варвары выдворили дрова вширь двора обратно на дровяной двор, где цапля чахла, цапля сохла, цапля сдохла; цыпленок же цапли цепко цеплялся за цепь; молодец против овец, против молодца сам овца, которой носит Сеня сено в сани, потом везет Сеньку Соньку с Санькой на санках: санки- скок, Сеньку- в бок, Соньку- в лоб, все- в сугроб, а Сашка только шапкой шишки сшиб, затем по шоссе Саша пошел, Саша на шоссе саше нашел; Сонька же — Сашкина подружка шла по шоссе и сосала сушку, да притом у Соньки-вертушки во рту еще и три ватрушки — аккурат в медовик, но ей не до медовика — Сонька и с ватрушками во рту пономаря перепономарит, — перевыпономарит: жужжит, как жужелица, жужжит, да кружится: была у Фрола — Фролу на Лавра наврала, пойдет к Лавру на Фрола Лавру наврет, что — вахмистр с вахмистршей, ротмистр с ротмистршей, что у ужа — ужата, а у ежа- ежата, а у него высокопоставленный гость унес трость, и вскоре опять пять ребят съели пять опят с полчетвертью четверика чечевицы без червоточины, и тысячу шестьсот шестьдесят шесть пирогов с творогом из сыворотки из-под простокваши, — о всем о том около кола колокола звоном раззванивали, да так, что даже Константин — зальцбуржский бесперспективняк из-под бронетранспортера констатировал: как все колокола не переколоколовать, не перевыколоколовать, так и всех скороговорок не перескороговорить, не перевыскороговорить; но попытка — не пытка. On Thursday, the fourth day, at four and a quarter hours, the Ligurian traffic controller regulated in Liguria, but thirty-three ships were maneuvered, maneuvered, and never caught, and then the protocol protocol was recorded by the protocol, as the interviewed Ligurian traffic controller did a clear, but not pure, report, yes I didn’t finish reporting, but reporting so badly about the weather that the incident did not become a precedent for a judicial precedent, the Ligurian traffic controller acclimatized in unconstitutional Constantinople, where the crested laughter laughed out loud and shouted at the Turk, who was loudly speaking: a pile of rush, it’s better to buy a pile of rush, otherwise a scorer from Brandenburg will come - bombard with bombs because a black-winged one has digged, dug and dug out half a yard from him; but in reality the Turk wasn’t in business, and Klara-kral at that time was creeping towards the casket while Karl stole corals from Klara, for which Klara stole the clarinet from Karl, and then in the courtyard of the barbaric widow of Varvara these two thieves stole firewood ; but sin - not laughter - cannot be buried in a nut: about Clara and Karl in the darkness, all the crayfish were noisy in a fight - there was no time for the thief scorer, and not for the tarry widow, and not for the tarry children; but the angry widow removed firewood into the barn: since firewood, two firewood, three firewood did not fit all the firewood, and two lumberjacks, two firewood-lumberjacks for a sympathetic Varvara threw firewood back into the wood yard, where the heron was dead, the heron was dead the heron is dead; the heron chick clung tenaciously to the chain; well done against sheep, against well done the sheep himself, who is carried by Senya hay in a sled, then carries Senka Sonya with Sanka on a sled: sank-skok, Senka-on the side, Sonya-on the forehead, everything is in the snowdrift, and Sasha only knocked the bump with a hat , then Sasha went along the highway, Sasha found a sasha on the highway; Sonya, Sasha’s girlfriend, walked along the highway and sucked up a dryer, and besides, Sonya-turntable had three cheesecakes in her mouth — just like a honey cake, but she wasn’t up to the honey cake — Sonya would re-call her with cheesecakes, she would replay: it was buzzing like ground beetle, buzzing, letting it spin: Frol was with Frol - he lied to Lavra, he would go to Lavra and Frol Lavra was lying, that he was a wahmister with a wahmistress, a captain with a captain, which was already shrunk, and he had a cut, and he had a senior the guest took away the cane, and soon again five guys ate five honey and half-quarter lentils without wormholes, and one thousand six hundred and sixty-six pies with curd made from yogurt curdling - about all that about the bell ringing they rang, so much so that even Konstantin - a Salzburg unpromising beneath an armored personnel carrier stated: how all bells cannot be perekololovat, not re-perekolokolovat, and all tongue twisters cannot be re-negotiated, not re-negotiated; but trying is not torture.