Холода не спадают. Но всё же не в печали голова. В ней опять возникают старые и новые слова. Приближается утро. Утро наступает на меня. Забираю я куртку и отодвигаюсь от огня. И отодвигаюсь от огня.
Апокалипсис быстр будет и не очень-то суров. Высекаю я искры, буковки мелодий или слов. Все мы кем-то хранимы, это значит, что еще в нас есть некие витамины, некая живительная взвесь. Некая спасительная смесь.
Холода не спадают, дают (но всё же не в печали голова) В ней опять возникают, кают (старые и новые слова) И морозное утро снова наступает на меня, забираю я куртку и отодвигаюсь от огня. И отодвигаюсь от огня. Cold does not subside. But still not in the sadness of the head. In it, old and new words appear again. Morning is coming. Morning comes on me. I take the jacket and move away from the fire. And move away from the fire.
The apocalypse will be quick and not very harsh. I cut sparks, letters of melodies or words. We are all stored by someone, it means that we still have some vitamins, some life-giving suspension. Some kind of saving mix.
Cold do not subside, give (but still not in the sadness of the head) Cabins appear again in it (old and new words) And the frosty morning comes on me again, I take the jacket and move away from the fire. And move away from the fire.