Л.Н. Толстой все тексты (слова) песен, переводы, видео, клипы

Дело в том, что со мной, да и с 0,9, если не больше, не только нашего сословия, но всех, даже крестьян, случилось то ужасное дело, что я пал не потому, что я подпал естественному соблазну прелести известной женщины. Нет, никакая женщина не соблазнила меня, а я пал потому, что окружающая меня среда видела в том, что было падение, одни — самое законное и полезное для здоровья отправление, другие — самую естественную и не только простительную, но даже невинную забаву для молодого человека. Я и не понимал, что тут есть падение, я просто начал предаваться тем отчасти удовольствиям, отчасти потребностям, которые свойственны, как мне было внушено, известному возрасту, начал предаваться этому разврату, как я начал пить, курить. А все-таки в этом первом падении было что-то особенное и трогательное. Помню, мне тотчас же, там же, не выходя из комнаты, сделалось грустно, грустно, так что хотелось плакать, плакать о погибели своей невинности, о навеки погубленном отношении к женщине. Да-с, естественное, простое отношение к женщине было погублено навеки. Чистого отношения к женщине уж у меня с тех пор не было и не могло быть. Я стал тем, что называют блудником. А быть блудником есть физическое состояние, подобное состоянию морфиниста, пьяницы, курильщика. Как морфинист, пьяница, курильщик уже не нормальный человек, так и человек, познавший нескольких женщин для своего удовольствия, уже не нормальный, а испорченный навсегда человек — блудник. Как пьяницу и морфиниста можно узнать тотчас же по лицу, по приемам, точно так же и блудника. Блудник может воздерживаться, бороться; но простого, ясного, чистого отношения к женщине, братского, у него уже никогда не будет. По тому, как он взглянет, оглядит молодую женщину, сейчас можно узнать блудника. И я стал блудником и остался таким, и это-то и погубило меня.

Милый Анатолий Федорович, письмо, которое я написал вам, я передал, переслал в Москву моей дочери, которая должна была ехать в Петербург. Но она не поехала, и письмо это осталось у нее. На всякий случай посылаю его. Ваше доброе письмо отвечает вперед на все то, о чем я писал вам. То есть не на все то, а на то, что касается моего сына Андрея. Самое же главное в моем письме — это мое дружеское отношение к вам.

Нынче утром, получив ваше письмо, я не вспомнил, чей это почерк, но вспомнил одно, что это почерк человека мне приятного. И когда открыл и увидал вас, порадовался своей проницательности.

Милый Владимир Александрович, мне особенно приятно было ваше письмо. Приятно тем, что чувствуешь, как одна и та же основа соединяет тебя с людьми, с которыми, казалось, ты не видался никогда, которые живут далеко от тебя и которые ближе тебе, чем многие-многие из тех, которые считают себя тебе близкими. Ваше отношение к этому смешному моему юбилею было точно такое же, как и мое к нему, только с тою разницею, что мне затруднительно было выразить то мое отношение к этим людям, так как мешало то, что… их доброе желание. Вы же этим не были стеснены. Очень жалею, что до сих пор не встречался с вами…

Ефим Моисеевич, благодарю вас за присланные документы, они очень интересны, но из них еще не видно явного доказательства невинности этого несчастного. Если таковые будут у вас в руках, и не трудно вам будет, пришлите их мне, очень вам буду благодарен.

Желаю вам всего лучшего. Прощайте.

Получил ваше письмо, милый Иван Михайлович, и новый устав. Откровенно скажу вам, что для меня не имеет большого интереса… то есть имеет интерес, но не интерес задушевный, отноше… установление отношений с существующим правительством. Но это никак не значит, чтобы я не сочувствовал вашему делу. Напротив, всей душой сочувствую ему и желаю вам успеха. Кроме самого радикального отношения к правительству должны быть и промежуточные стадии, и вот именно такую стадию вырабатываете вы, и я нахожу, что это в высшей степени полезно. Порадовался тоже успеху вашего дела и желаю в нем искренне вам успеха. Простите, что пишу коротко, я очень занят и не совсем здоров.

Вы спрашиваете меня о том, упадок ли декадентство или, напротив, движение вперед. Коротко ответить, разумеется, упадок. И тем особенно печальный, что упадок искусства есть признак упадка всей цивилизации. Упадок цивилизации происходит от отсутствия верования, от отсутствия религии. И это то самое условие, в которых мы живем в настоящее время. Причина, почему декадентство есть несомненный упадок цивилизации, состоит в том, что цель искусства есть объединение людей в одном и том же чувстве. Это… этого условия… отсутствует у декадентства. Их поэзия, их искусство нравится только их маленькому кружку, точно так же ненормальному, каковы они сами. Истинное искусство захватывает самые широкие области, захватывает сущность души человека. И таково всегда было высокое и настоящее искусство.

Прощайте, желаю вам всего хорошего.

Получил ваше письмо, милый Митрофан Семенович, и очень порадовался тому выражению чувств и мыслей, которые нашел в прилагаемом… приложенном при нем обращении. Немножко мне показалось резким некоторые обращенные слова, и поэтому… и не столько поэтому, но, вообще, теперь оказывается это обращение излишним. А чем меньше обращать на себя внимание, тем, естественно, лучше. Я уже писал и в Комитет в Петербург о том, как мне больно эта шумиха, делаемая вокруг меня. То же самое на днях сделаю и в Москву, ожидая приезда ко мне, кажется, секретаря или председателя этого Комитета. Во всяком случае все это было мне очень тяжело. И очень трудно было отнестись к этому так, чтобы… не… ошибиться. Вероятно, я и ошибся, но что же делать. Очень рад был узнать о вас, о Шейерманах, которых я не знаю, но от всей души люблю и уважаю.

Дружески жму вам руку.

Благодарю вас, Павел Николаевич, за присылку вашего журнала. Я еще не получил его, но, как скоро получу, прочту, и, если найдется что, что меня особенно заинтересует, что, вероятно, найдется, так как я всегда любил очень «Русскую старину», то непременно напишу вам. Еще раз благодарю вас и дружески жму вам руку.

Лёв Толстой.

В ответ на ваше письмо советовал бы вам прочесть Матфея, главу 5, стих 32 и 33. Не потому советую это вам, что это Евангелие, которое считается священной книгой, а потому, что тут выражено самое практическое, мудрое правило, относящееся к вашему положению, в половом вопросе как было, так всегда и останется идеалом полное целомудрие. Человек естественно стремится к нему, так как противное целомудрию есть состояние животное. Но так как достижение полного целомудрия трудно молодым людям, то естественно… то ближайшее приближение к нему есть супружество, при котором муж не покидает жену, и жена не покидает мужа для того, чтобы они оба могли… имели возможность исполнить то, что одно оправдывает супружество: родить и воспитать детей. Когда же человек или женщина оставляет мужа и берет другого, то, очевидно, у ней идеал не целомудрия, а личное счастье. И потому в вашем вопросе советовал бы вам употребить всю силу воли над собою, для того чтобы расстаться с тем человеком, который вовлекает вас в грех и в тяжелое… и во всех отношениях, положение… Как вам лучшим образом сделать этого, не огорчив и не оскорбив того человека, это вы знаете. Мой же совет очень определенный, и я ничего другого сказать не могу вам. Желаю истинно вам настоящего блага. Прощайте. Желаю вам всего хорошего. И самое хорошее для вас есть освобождение от того соблазна, в котором вы находитесь.

Получил твое письмо, милая Таня, и очень был рад ему. Рад, как всегда, вспомнить и живо восстановить отношение с тобою. Ты напишешь, как ты верно пишешь, наверно, больше сердцем, а это самый лучший инструмент для того, чтобы хорошо написать то, что пишется. Пожалуйста, печатай, и я с удовольствием и, наверно, с большой радостью прочту это твое писание.

Передай мой привет твоим. Братски целую тебя, извини, что письмо коротко, я говорю в фонограф, я устал, много работал и не совсем здоров.

Извините, дорогая Элеонора Романовна, что долго не отвечал вам; очень занят и чувствую, что становлюсь слаб и не успеваю делать всего, чего хочется. На вопросы ваши, именно на два вопроса, отвечаю следующее. Первое, что касается текстов, всяких текстов священного писания, очень советую всем, как и я уже давно делаю, не приписывать никакого особенного значения текстам, то есть тому, что написано в известном писании, считающемся священным. Во-первых, потому, что в тех книгах, которые считаются священными, как, например, даже в Евангелии, рядом с самыми высокими и глубокими истинами находятся величайшие пустяки, часто происходящие от извращения переписчиков или умышленных извращений. Кроме того, нет никакого расчета копаться в старых книгах, когда, очень может быть, найдешь гораздо более сильные и разумные вещи в книгах новых. Так, например, для меня какой-нибудь Кант, Эмерсон, Лихтенберг во многих местах без всякого сравнения выше тех пророков, о которых вы цитируете. А еще жалко тратить усилия мысли на разбирание и придумывание значения текстов. Гораздо лучше своим умом думать, своим сердцем чувствовать и выражать, как умеешь, свои мысли. Разумеется, пользуясь всем тем, что дали люди прежде нас. На второй же ваш вопрос о том, можно ли печатать мои письма, я бы просил лучше не печатать. В теперешнее время почему-то вздумали заниматься моей персоной, и всякое мое письмо и слово очень может быть перетолковано на самые разнообразные лады. А это меня несколько… мне несколько неприятно и тревожит. Лучше воздержаться. Дружески жму вам руку. Прощайте.

Гуманитарный институт телевидения и радиовещания им. М. А. Литовчина. Дипломная работа студента 6-го курса факультета звукорежиссуры и музыкального искусства Чеботарь Станислава Валерьевича. Радиоспектакль по мотивам произведения Л.Н. Толстого «Сила детства». Руководитель дипломной работы — Ходаков Валентин Александрович. Москва. 2016 год.

Роли озвучивали:
Юрий Путявин
Иван Деревянко
Валерий Певцев
Антон Бондаренко
Роман Гражданкин