Марина Кацуба все тексты (слова) песен, переводы, видео, клипы

Годы - условность, но глаголы сменили причастия.
И все мы ходим в кино и делаем вид что счастливы.
Не верим снам, опаздываем на встречи и
Не можем знать, чем изнутри искалечены.
Возможно: СМИ, гормоны, возраст, работа и...
Да быть людьми не так и просто, как быть животными.

Ночь - сомнений шествие, шествие, шествие.
Падай в мое женское, женское, женское,
Чтобы боль не пряталась, вытекла, вытекла.
Бог с тобой. Внутри тебя, он внутри тебя.


Плачь и маски разные, стаскивай, стаскивай.
Я теплом укатаю ласково, ласково.

До капли тюбик из под крема –
Сердце. Надрываются клапаны…
Слышишь, ты,
Моя бесконечная проблема,
Я ведь опять ночью плакала.

Видимо,
Мало мне боли, синяков и ушибов.

Мои стихи теплее этого вечера.

И ты их ешь, так жадно, как свежие ягоды.

Но я - не ягода, я - женщина.

И мне нужны сон, любовь, семья.

А ты позвони ей в районе шести,
Пока еще мысли мимо волос в простынь.
И голосом не своим моли: «Прости меня, куколка, прости».
И, мимо пропустив
Колкое спросонья: «Поздно… Слишком поздно…»,
Будь неутомим, пой о любви
Банальности.
Вспомни,

Пусть уйдут те, другие, нелюди
Мы в ночи не погасим лампочки
Нам приснятся принцессы-лебеди
И русалочки в доброй сказочке
Мы проснемся другие, новые
Будет снег и цветные варежки
Только помни, я та, которую
Надо сильно любить, до краешков

Я умру у тебя внутри, ленинградский ливень,
Молодой и красивой. К моей могиле
Помолиться придут все гении из трущоб.
Я умру, а ты будешь стучать еще
В ржавость крыш - я сменила тут сто адресов.
Из меня то и дело сыплется слов песок.
Я - нелепый старик, счастливый в красоте твоих линий.
И я умру у тебя внутри, ленинградский ливень,

1.
Ну, куда мне с тобой, я и так по дну.
Мутно, может и разминусь –
С твоей тенью, пусть вижу ее одну.
Станешь чужд мне и не любим,
Как с заживших порезов бинт.
Мне ж нельзя с тобой: ты и так убит.

Мама, мой дом – он совсем не мой.
Прошлое щиплется, пахнет елью.
Помнишь я, нервная, хлопнув дверью,
Ушла, не осталась с тобой.
Это давно было, в самом начале.
Я была маленькой и не права.
Мама, теперь я совсем вдова
Собственных дней и печалей.

Мне все чудится он спасет меня, приручит.
Я ему одному от себя отдала ключи.
Мне все видится приручит меня он, спасет.
Изнутри меня боль грызет, меня червь сосет.

Я дрожу по утру, не спав, и не вижу стен.
С каждым днем холодеет, пустеет моя постель.
Я не вижу стен, и трясусь, трясусь по утру,

Мой милый, день прошел мимо,

А мне б упасть в подол к лету.

Вот только б сохранить твое имя

Внутри своих больных клеток.

Наши знания не влазят в дверной проем.
Мы, конечно, от этого много пьем,
И так редко, оставшись совсем вдвоем,
Больно, искренне, трезво плачем.

Но опять все скатывается в упрек,
И весна нам кажется ноябрем.
Мы все ждем своей очереди в ларек,

Самолет раздувается, будто сливки на сладкий торт.
У пилота улыбка Делона – красив как черт.
Для пилота работа – любимый спорт.
Самолет гудит. Самолет покидает аэропорт.

Самолет пляшет в небе цыганкою от бедра.
У пилота (по памяти) было восемь душевных травм.
Он не верит ни книгам, ни докторам.

Вы все любите меня,но
Думаете что я дно,
смешно...
Ведь мне одной, слишком светло,
некуда себя деть...
Я могла бы отдать себя детскому дому номер 0,
но мне страшно смотреть,
на текущие годы и число ,

1.

Знаешь, что ты получишь, друг, уходя без спроса?
Поцелуй проститутки: холоден, вязок, точен.
Принимаю и ложь, и шарм театральной позы,
А как щелкнет замок, в ход идут алкоголь и почерк,
Мой, корявый, кривой с ошибками в окончаниях
У причастий, глаголов и в префиксах у наречий.

Вечная же ты моя брешь. Туже с каждым годом узлы.
От чего же ты меня ешь, став теперь холодным и злым?
Вспоминаешь мне весь мой блуд, нарекая худшей из сук.
Для чего же я еще тут, жду тепла худых твоих рук?
И ни слова нежности, лед серой, бесконечной зимы.
Кто из нас отпустит, убьет это нестерпимое «мы»?
Я уже молилась, плела косы в шепот черной воды.
Страсть моя дороже всех плат и страшнее каждой беды.

Я росла возле моря. Ритм сердца мой бьется в прибой. Да, тут любой чем-то болен. И, да, я могла бы быть рядом с тобой. Быть водой твоим лодкам. Быть как четверть без троек. Как рой Насекомых над светлой пустой головой: Когда летом, в полях, где-то пляшешь нагой. Но, ты — другой. Ты все читаешь по лицам, тебе не годится Простое признание в любви. Ты снова хвалишь столицу и ловишь синицу, Прощай, мол, мои журавли. А я росла возле моря, одной среди тысячи птиц. И мне так больно, ты слышишь, так больно Тебя не любить.

Я разоряюсь.
И речь, голубчик,
Не о деньгах.
Я растворяюсь
В этих пустых деньках.
Мне не становится лучше.
Мне б вдоль основ
Разбежаться,