Текст песни Олег Ващаев - Звонарь
Просмотров: 22
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
На этой странице находится текст песни Олег Ващаев - Звонарь, а также перевод песни и видео или клип.
Прямо по Валааму, что ни штурмом, то изломом.
В час "икс" вдох и выдох – навынос, покуда не выдаст ехидну ослица.
Я не из этого теста, а когда не в жилу – совсем тяжело.
От Кубани, через Терек до Баку, Эривана и Тифлиса,
Не измеришь, не отменишь, не простишь. Легли на крыло.
Перекрыли кислород, объегорили народ, поимели во все места.
Указали шесток, раздали паёк. Шаг вперёд, вправо, влево – черта.
Альпийских снегов, Киевских гор – колья осиновые, язвы гвоздиные;
Полукровки, маловеры вершат приговор: в лоскуты, в лоскуты! В помои сединами!
Улюлюкают, шельмуют, свистят, брызжут слюной.
А на золотом крыльце довольный сапожник-портной.
Вот вам рукотворная слава, доля ворья-шакалья.
Сначала эйфория, трофеи, халява. В итоге братская полынья.
Сгорбились, сгрудились. Толокно да картошка.
Самогонные речи уносят глубже от берегов:
Что ж ты, лей, не жалей, аль не чуешь, с кем пьёшь?
Где здесь самая-самая ложка! –
Дёгтя с мёдом и перцем для пущей зачистки мозгов.
Своим умом бы да своими устами, но над и под нами – вода и вода.
Слава Богу, дневальный в электрическом храме
До сих пор не замкнул провода.
Белая голова, воспалённые глаза...
После свеч, среди икон, ночами, на уровне сердца
Загорается Твоя бирюза.
С замиранием струн, снится Делакруа.
От крова до гроба рядом казни и козни.
Как из Грек по Днепру, проходя острова, лисий дух в Русском море намотало на кости
Аврамова лона. Гей, нишкни, государь!
Самозван-самосвят, зуб за око, не глядя!
Гей, Ядвига, Варнава, трижды в воду, подряд,
Кого конём потесним, кого плетью огладим.
Крещальную формулу обертоны инакомыслия, шутя, заслали в надир.
Не ведая, творили: в Ингельгейме – Людовик, в Киеве – князь Владимир.
Как апостолы, от гнева и гонений Иудеев,
А жёны-мироносицы – от Распятья до гроба, -
Страхи и страсти, досказав и рассеяв,
В каждом стаде со своим уставом особа.
Свобода шарлатанка на шарабане-американке,
Гении, злодеи рядом с факелом Веры.
И тут уж не зарекайся ни от амнистии, ни от крайней
По-еврейски, гречески, римски обещанной высшей меры.
Всё равно, что исповедовать праведников
В Богом забытом раю,
Где и так довольно уготовано правд,
Чтобы кто-нибудь вспомнил Твою, или понял свою.
О чём ты молчишь, звонарь?
Какая долгая епитимья...
От Пилата до Ирода – сироты мы.
От Ирода до Пилата – виноватые.
Ищем пятый угол - место скорби, совести и стыда.
Bell ringer
Right across Balaam, that neither by storm, then by a break.
At the hour “X”, inhalation and exhalation are take-away until the donkey gives out the echidna.
I’m not from this test, but when I’m not living, it’s really hard.
From the Kuban, through the Terek to Baku, Erivan and Tiflis,
Do not measure, do not cancel, do not forgive. We lay on the wing.
They shut off oxygen, scammed people, raped them in all places.
Pointed six, handed out rations. Step forward, right, left - a dash.
Alpine snows, Kiev mountains - aspen stakes, nail ulcers;
Half-breeds, little believers pronounce a sentence: in rags, in rags! In the mud gray hair!
Hoot, scam, whistle, sputter.
And on the golden porch, a satisfied tailor shoemaker.
Here is the man-made glory for you, the share of the thief-shakalya.
First euphoria, trophies, a freebie. As a result, brotherly wormwood.
Hunched over, hunched over. Fiber and potatoes.
Moonshine speeches carry deeper from the coast:
Well, you, do not regret it, don’t you feel, with whom do you drink?
Where is the very, very spoon! -
Tar with honey and pepper for a thorough cleaning of the brain.
With my own mind and with my own lips, but above and below us - water and water.
Thank god sentry in the electric temple
Still not shorted the wire.
White head, sore eyes ...
After candles, among the icons, at night, at the level of the heart
Your turquoise lights up.
With fading strings, Delacroix dreams.
From home to the grave there is a series of executions and intrigues.
As from Greek along the Dnieper, passing the islands, the fox spirit in the Russian Sea wrapped around bones
Avramova bosom. Gay, nishkhn, sovereign!
Self-proclaimed self-sanctuary, tooth for an eye, not looking!
Gay, Jadwiga, Barnabas, thrice into the water, in a row,
We will squeeze someone with a horse, whom we whip with a whip.
The baptismal formula of the overtones of dissent, jokingly, was sent to nadir.
Without knowing, they did: in Ingelheim - Louis, in Kiev - Prince Vladimir.
Like the apostles, from the anger and persecution of the Jews,
And the myrrh-bearing women - from the Crucifixion to the tomb -
Fears and passions, having finished and dispelled,
Each herd has its own charter.
Freedom quack on an american ram
Geniuses, villains next to Vera’s torch.
And then do not renounce either amnesty or extreme
Jewish, Greek, Roman promised capital measure.
It’s the same as professing the righteous
In a godforsaken paradise
Where truths are already pretty prepared,
So that someone remembers Yours, or understands yours.
What are you silent about, ringer?
What a long penance ...
From Pilate to Herod, we are orphans.
From Herod to Pilate - the guilty.
We are looking for the fifth corner - a place of sorrow, conscience and shame.
Скачать
