блокнот зияет пустотойблокнот зияет пустотой,
мне остаётся лишь заполнить
его голодный рот тобой.
потом бесславно сдохнет вторник
или другой убогий день
и мне его совсем не жаль,
как голодающих детей,
приня ́вших грязь за шоколад.
вам нюхать белый порошоквам нюхать белый порошок,
а мне
изогнутые линии из рельс.
я снова проживаю этот рейс,
начерченный меж гиблых городов,
в которых смешаны в одно
любовь
и смерть.
дети пили во дворе из полторашекдети пили во дворе из полторашек
и сидели друг у друга на коленях.
ночь растягивала время, как жвачку,
вместо неба - вкладыш
с надписью "любовь - это падение".
дети ждали апрель,
как будто бы не знали,
зелёные стекляшки декабрязелёные стекляшки декабря,
таблетки от влажного кашля,
кислотные спазмы гирлянд,
игрушки - многоэтажки,
магические бутылки,
замедленные салюты,
нетрезвая любвеобильность,
слепое предчувствие чуда,
когда зима выставляет себя напоказ...когда зима выставляет себя напоказ,
бояться врачей не зазорно.
по телевизору в десятый раз
показывают порно
с участием кого-то там
и нас.
а ветер завывает колыбельные
и, как обычно, путает слова.
переломымоё прошлое - ком
из вчерашнего жёлтого снега.
за окном только город,
подорванный бомбами
мусорных баков.
на мятой бумаге
попытки казаться поэтом.
и этот мерцающий мир отправляется
пунктирты тянешь из меня слова,
как сигарету из помятой пачки,
как тащат
за ноги трусливого ребёнка
во ржавых пасмурных дворах,
когда накрапывает мелкий дождь
на козырьки.
чего ты ждёшь?
рассвет, бумага и абортрассвет, бумага и аборт -
стихотворение в ведре,
великолепнейший пример
того, к чему это ведёт.
того, к чему я прихожу,
когда мне не о чем молчать.
и ночь наденет паранжу,
но будет мучить и пугать
телевизорыэти пидоры
смотрят ночами свои телевизоры.
ложились бы спать
и смотрели на сизые
волны далёких морей.
ведь прибой говорит о добре,
о кострах и детских игрушках.
но разве кому-то из них это нужно?
этого не мало и не многоэтого не мало и не много,
новый неусвоенный урок.
ангелы рисуют крышам окантовку,
пишут будущему лету эпилог.
этого не много и не мало,
это мы и наша ерунда.
ангелы летят всегда направо,
я отражаюсь в окне напротивя отражаюсь в окне напротив.
днём там работает офисный люд,
грезят свободой тяжёлых наркотиков,
которые их послезавтра убьют.
они хотят сбросить на по ́л потроха
в перерыве на кофе под музыку Моцарта.
сверху свинцовых небес саркофаг
крошится, крошится, крошится, крошится.
я смотрю через грязные окна***
я смотрю через грязные окна,
как дождь убивает крыши
и холодные водные копья
лупят так, что даже не слышно
рычащих раскатов грома
и голоса собственной совести,
я целовал червивые глаза самоубийця целовал червивые глаза самоубийц
и слушал гул усталых поездов.
я падал перед мерзостями ниц,
как розы лепесток.
и сумерки за мной плелись
с покорностью раба,
а я завёл их в никуда,
как будто я капризный принц.