Помни Имя Свое все тексты (слова) песен, переводы, видео, клипы

Небо и Камень (2016) | Помни Имя Свое

1. Будет петь холодный одинокий ветер

Будет петь холодный одинокий ветер
И осипшим криком птиц на лунном теле.
Раздвоится воздух, отравляя город,
И возникнут тени на моей дороге.

И вслушайся в меня,
Как в дождь, несмелый ветер,
Капель…Поёт вода,
Как воздух…Воздух – время.
Не закатился день,
Не наступила ночь:
Личины времени за поворотом,

Девять Лун.

Девять печальных Лун,
Девять печальных Лун
По тебе скорбела.
Девять студеных дум,
Девять студеных дум
По душе пропела.

- Как я любил тебя?
мне было больно,
но эту боль я принимал
за справедливую расплату.
Как я любил тебя,
пожалуй, бог не знал.

Тихо летят паутинные нити.
Солнце горит на оконном стекле.
Что-то я делал не так;
Извините:
Жил я впервые на этой земле.
Я ее только теперь ощущаю.
К ней припадаю.
И ею клянусь…

Думают иные — те, кто звуки слышат,
Те, кто видят солнце, звезды и луну:
— Как она без зренья красоту опишет,
Как поймет без слуха звуки и весну?!

Я услышу запах и росы прохладу,
Легкий шелест листьев пальцами ловлю.
Утопая в сумрак я пройду по саду,

Я прощаюсь с тобой,
Я прощаюсь с тобою,
Словно ласковый дождь,
Отшумевший над полем,

Словно песня лесов -
Далеко , ниоткуда...
Я прощаюсь с тобой,

Крылья орла

Освободи крылья орла,
Пусть он летит,
Минуя года,
Мимо пустынь,
Седеющих льдин.
Он выбрал путь

Мама, мне снилось море...
Море без берегов.
В этом чудесном море не было островов.
Мама, я был дельфином, плыл по его волнам.
Синее-синее море было со мною, мам.
Я то нырял в пучину, то по течению плыл.
Мама, я был дельфином, нужным кому-то был…
Море меня обнимало, море меня звало.

Медленно падал снег,
В березы прорастая.
Я поднимал лицо в рассвет,
Но ночь не отступала.

Веди меня за руку,
Наши шаги след в след.
И падают звезды так тысячу лет.

Я видел закат,
Горящий в окне
Глазами неспящих.
На серой стене

Они высекали
Свои имена,
Пытаясь вдохнуть

Жить,
Мы будем жить,
Будем цвести под звёздами,
Виться гнёздами
Птиц.
Врежемся в высь
Острыми крыльев клиньями
Журавлиными.

Я помню: оленье солнце врастало рогами в сумрак.
Вдали стекленели горы, прозрачные, как рисунок
ребенка… Я был ребенком, чей взгляд одинокой болью
струился, как наша речка, поющая вдоль по полю

печальную песню русла. Я помню, как мне с балкона
открылось, что мирозданье мечтательно и бездонно,
и сон оленьего солнца, казалось, навеки вечен.

Осень.

Парение ветра
Над остывшей землей
Приносит так скоро
Осенний покой.
Ложится на травы
Печальный туман.

Птицы бьются в окна.
Это я к тебе.
Впустишь?
Птицам больно
В ледяной
Зиме.

Это сон.…

Я погибну.
Я погибну
В ледяной степи, когда
Черный ветер
Мое тело
В жертву бросит холодам.

Длинная ночь.

Сероглазый король

Слава тебе, безысходная боль!
Умер вчера сероглазый король.
Вечер осенний был душен и ал,
Муж мой, вернувшись, спокойно сказал:

"Знаешь, с охоты его принесли,

Синее небо
Над моею землей.
Я ушел когда-то - был смелым.
Я вернусь домой,
Я вернусь домой...

Там чисты реки.
Сладкая, что мед , роса.

Тихо летят паутинные нити.
Солнце горит на оконном стекле.
Что-то я делал не так;
Извините:
Жил я впервые на этой земле.
Я ее только теперь ощущаю.
К ней припадаю.
И ею клянусь…

Там,
Где нас нет — лица комет.
Там,
Где нас нет — лишь вечность.
Вечность.

Падает вниз
Звёздная пыль.

Я не знаю, зачем и кому это нужно,
Кто послал их на смерть недрожавшей рукой,
Только так беспощадно, так зло и ненужно
Опустили их в вечный покой.

Осторожные зрители молча кутались в шубы,
И какая-то женщина с искаженным лицом

Вот и я уйду талою водою,
Линии сотру
С ладоней...

Будут птицы, словно здесь нет смерти,
Детский смех звенеть
По ветру...

Я всегда был за тех, кому горше и хуже,
Я всегда был для тех, кому жить тяжело.
А искусство мое, как мороз, даже лужи
Превращало порой в голубое стекло.

Я любил и люблю этот бренный и тленный.
Равнодушный, уже остывающий мир,
И сады голубые кудрявой вселенной,

Я когда-то умру - мы когда-то всегда умираем.
Как бы так угадать, чтоб не сам - чтобы в спину ножом, -
Убиенных щадят, отпевают и балуют раем.
Не скажу про живых, а покойников мы бережём.

В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок, -
И ударит душа на ворованных клячах в галоп.
В дивных райских садах наберу бледно-розовых яблок.

Я ловил её между строк
И был тихой травы я тише.
А она словно тот бог.
Обезглавленный, но ведь дышит.

Я держал её у груди
Очень близко, нельзя ближе.
А она в меня как дожди,