Ещё минута и забудутся все беды, обиды Я обернусь назад, чтоб ваши взгляды в небо увидеть Мир обманул нас брат, и дальше будет только больнее Подлая нежность, колюще-режуща, Неизбежность. Как в пьесах Эжена - всё перевернулось вверх-дном Скажи нам где же она - та любовь, что станет вином Виновны в том лишь, что за гранью ждут покой и уют Вот он - терновник, в котором нас отпоют
И Доктор медицины Лектер залечит все раны Следи за речью - сок живых сокрыт от мёртвых ветрами А память мёртвых - лицемерие, обида что жили И ощущали цепи слов и сухожилий
И переживший хирургию, и больной смертельно Персы в руках херувимов - лишиться просто тела Любому в одночасье в равнодушном муравейнике Панин, Горшенев, Балабанов и Олейников Никто не вечен. Даже такая тварь как Тэтчер. Переживания жрут печень. Жёны жгут свечи. Мы не дожили до жён. Невестам по нам плакать в подол. Наш рейс уйдёт с дождём сладкой ватой, тёмной водой.
И нас уложат ухоженными на вечное ложе Руки родные, покрытые болью и дрожью Теперь одни они. В памяти их мы идеальны И нас оплакивают вместе жертвы наших спален
Солнце взойдёт в зенит. Взростут в тишин юдоли граниты. Каждый себя винит, уверенный - остались лимиты. Но всё исчерпано. И росчерк наш, последний очный Часом вечерним отразится в побегах и почках. Беспозвоночные страдания заставят искать их Причину в людях, постах, словах, поступках, тетрадях Не отыскав в белье грязном, того, что прямо под носом Ещё лет пять будут как олухи морозиться Наступит осень. Их останутся тут единицы И не сумеют нас увидеть в тех, кто смел родиться Не просто так придём. А с правдой Будды и Христа Её поставив на рестарт. Всё с чистого листа.
22/11/2013-29.03.2015
More minute and forgotten all the troubles, grievances I'll turn back to your eyes to the sky and see World's brother deceived us, and more will only hurt more Meanly tenderness, sharps, The inevitability. As in the plays of Eugene - everything has been turned upside-bottomed Tell us where is it - the love that becomes wine Guilty only that beyond the expected peace and quiet Here it is - the thorns in which we otpoyut
And MD Lecter heal all wounds Watch the speech - juice live hidden from the dead wind And the memory of the dead - the hypocrisy, resentment that lived And felt the chain of words and tendons
And survived surgery, and sick to death The Persians in the hands of the cherubs - just lose body Any overnight in an indifferent anthill Panin, Gorshenev, Balabanov and Oleynikov Nobody is eternal. Even such a thing as a Thatcher. Experiences guzzle liver. Wives harness candles. We have not lived up to the wives. Brides us cry hem. Our flight will leave with rain cotton candy, dark water.
And we will be positioned on the eternal bed of groomed Hands native covered with pain and shudder Now they are one. In their memory, we are perfect And we mourn with the victims of our bedrooms
The sun rises in zenith. Vzrostut in stills vale granites. Each blames himself, sure - were limits. But all exhausted. And the flourish our last intramural An hour evening reflected in the shoots and buds. Invertebrates suffering forced to look for them The cause in people, posts, words, actions, notebooks Not finding in the dirty linen, the fact that the right under the nose More five years will be like boobies Frost There will come the autumn. They will then unit And we will not be able to see in those who dare to be born We do not just arrive. And the truth of the Buddha and the Christ She was putting on a restart. Everything is from scratch.