Я не любитель поучать и наставлять кого-то. Я - мирный житель, но за спиной всегда моей стоит когорта. И не пьянит уже кагор и каберне, Мои проблемы не решит ни алкоголь, ни интернет. Боль моя, тебя не спрятать в камуфляже. И не известно, как сегодня карта кому ляжет. Я не любитель кинуть кости, не так горит азарт, Но ни разу не шагал на своём пути назад. Я - не поэт. Писака из меня никчёмный. И ваши отклики меня ужалят, будто пчёлы. Ночи без сна. Бесную, срываясь на крик, Вычёркивая снова рифмы после каждой строки. Земля устанет ждать и сойдёт с оси, И небо на нас нетерпеливо рухнет. А я скажу лишь: "Дорогая, прости." Докурю последнюю и закроюсь на кухне. Отправлю все черновики к чертям, Прости, ведь ты их искренне любила. А я значения уже не придаю речам И так нечаянно пролил я на слова чернила. Усталым взглядом я закрою томно окна И вспомню тех, кто просили не сдаваться. Звёзды видны тут даже без бинокля. Немая сцена, занавес, зал без оваций.
Пускай от меня немного уходит, Что ранее так дорого было. Хоть на что-то я сегодня годен, Но я молчу о том, чтобы быть любимым. Спокойной ночи, город! Goodbye, мой мир! Огни горят, и пускай без меня. Ты тлей понемногу, но не сгори. Я утром приду, чтоб тебя обнять.
Давали выбора бы - уйти пора бы в рабы. Кто-то мудрит с выборами - мне бы рэпа вырубить И выбить бы на спину имя будущего сына. Два года ноты рядом - я до сих пор с ними. Сними прицел, мы итак в оковах этого мира. Такого вылета мимо ещё не видели фильмы. Пантомима на листах, совесть не чиста, Пока очаг замещают байки у костра. Его тепло, поверь, сильнее ваших очагов. Я к восемнадцати склонился лишь до очерков. И, называя всё другими именами, Это строили годы, пока мы ожидали льготы. Мам, каждый май я становлюсь взрослее ещё на год. Чем занимаюсь я, увы, тебе это не надо. Просто приятно до боли, когда стучат мониторы, А бит такой ровный, рядом ещё и Рома. Идеи меркантильности избили. Часы лишь выдают обзор отсутствия извилин, А мне недавно стало мало настоящих близких. Пара гвоздик в руке и обещание, что выстоим. А что от неба ждать? Может дождей подать, Может размыть тетрадь, а может всё отнять. Кому доверить всё это, после себя оставить? Но выясняется, что это просто строки в память. I'm not a fan of teaching and instructing someone. I am a civilian, but behind my back is always a cohort. And Cahors and the Cabernet do not get drunk anymore, My problems will not be solved by alcohol or the Internet. My pain, you can not hide in camouflage. And it is not known how today the card will lie to anyone. I'm not a fan of throwing dice, not so excited with excitement, But I never walked on my way back. I'm not a poet. A scribbler from me is useless. And your responses will sting me like bees. Nights without sleep. Besnoy, bursting into a cry, Stitching rhymes again after each line. The earth will tire of waiting and come off the axis, And the sky on us impatiently will collapse. And I will say only: "Dear, I'm sorry." I'll smoke last and close in the kitchen. I'll send all the drafts to hell, Forgive me, because you really loved them. But I do not attach any importance to speeches And so I accidentally spilled ink on the words. I'll close the languid window with a tired look And I will remember those who asked not to surrender. The stars are visible even without binoculars. Silent scene, curtain, hall without a standing ovation.
Let me leave a little, That earlier it was so expensive. Though I'm fit for something today, But I keep quiet about being loved. Good night, city! Goodbye, my world! The lights are on, and let it be without me. You little aphid, but do not burn. I'll come to embrace you in the morning.
They would give a choice - it's time to go to slaves. Someone is tricky with the elections - I would cut the rap And to knock out on the back the name of the future son. Two years of notes are close - I'm still with them. Take off your sight, we are in the fetters of this world. Such a flight by not yet seen the movies. Pantomime on the sheets, the conscience is not clean, While the focus is replaced by tales by the fire. Its heat, believe me, is stronger than your hearths. I was only eighteen at the end of my essays. And, calling everything by other names, It built the years while we expected the benefits. Mom, every May I become more mature for another year. What I do, alas, you do not need it. Just nice to the pain when the monitors are tapping, A bit so smooth, next to Roma. The ideas of commercialism were beaten. The clock only gives an overview of the absence of gyri, And I recently became a little real close. A pair of carnations in the hand and a promise that we will stand. And what of the sky to wait? Can give rains, Can wash the notebook, and can take everything away. To whom to entrust all this, to leave behind? But it turns out that these are just lines in memory.