Соломенные Еноты все тексты (слова) песен, переводы, видео, клипы

Я - Балтазар, и ветер играет в антеннах моих усов.
Я очень стар и вместе с тем молод, как будто бы прожил лишь пару часов.
Я древний зверь - такого не встретит в лесу подмосковный грибник.
Ты только верь! Я организатор, и вскоре начнется вселенский пикник.

Балтазар, мудрый зверь. Я пожар, грозовой пожар, грозовой апрель.
Я войду в каждый дом, в каждый двор. Возьму тебя за руку и выведу на простор.
Плачь, империя, плачь! А я напою тебя тёплым отваром из неудач.

Bondiana

Добровольная боль размывает огни коммуналок
И непрочные сумерки сразу меняют окрас
По проспекту шагают колонны печальных весталок
Исчезая туда же, куда и всё шоу - в экстаз
Жизнь летит алым сном, настигая и не догоняя
Только нашим глазам охранять амбразуры помех

Night Flight

Хорошее настроение было первого января
И елочных украшений мы разбили вдоволь не зря
Культурно провели время, устроили в комнате бал
И бутылкой ударили в темя соседа, который мешал

Но теперь хозяин усталости выгоняет всех за порог

Агатовое море отступило, обнажая дно
Нелепо рок-звездою быть, нормально быть звездой кино
Черта прошла как молния по краю своеволия
Еще в начальной школе знал, что проживу без боли я
И двадцать один крест по кругу распахнет свое окно

Антимиры — мура, но и миры — такая же мура
На циферблате семь и тридцать две минуты до утра

Австралия -- райский уголок для человека без корней.
Племена борются за выживание, и в этом им помогает память их предков!

Планета устала, и солнце устало
В кустах закричала подруга коала
Закат разноцветнее видеоклипа
Окрасил небесную синь
Всего-то заботы у аборигена

Hm G
Земля румяная пропела свою песню
A D
Взлетела к ватным облакам природа-мать
Em A
И над столицею поднялся флаг чудесный
G F#
Такой прекрасный что нельзя не понимать

Безымянный трамплин

Котик морской Фенимор т подруга его Джеральдина
Как из программы "В мире животных"сбежавшие с телескрина
Вот вам скалы - прибрежная галька, и белые валуны.
И лучше лежать и греться на солнце, чем попасть на бал Сатаны
А когда наступает холод, час пик и нечего есть
Они дожидаются рейсовой льдины номер сто девяносто шесть.

Ярко-розовой змеей
Развернулась кромка заката
Я войду в твой укутанный сон
Электрическим холодом ската
Холод выше далеких крыш
Холод лучше инъекций под кожу
(...)
Ток не будет высоковольтным

Лето кончается, солнышко пирует
Юрий Иванович болтики ворует
Болтики болтики я ворую болтики
Болтики болтики я ворую болтики

Лето кончается августом погожим
Юрий Иванович Говорит прохожим:
Болтики болтики я ворую болтики

Лесные пожары над барракодовой бездной
Согреют сердца мои ноченькой звездной
Их три, но в тебя влюблены лишь два с половиной,
А одно сомневается можно ли здесь быть любимой

Темные крылья над Замоскворечьем -
Боль поднимается вверх!

Был поцанёнок, он учился в школе.
И ненавидел всё, что есть вокруг.
Он знал что люди любят жить в неволе
И им не дорог даже лучший друг.

И так он жил тихонько свирепея,
Считая мир казармой и тюрьмой.
Но как-то раз отправил в небо змея

Жён, детей -- нет
Постоянного места жительства -- нет
Людей, которых хотелось бы встретить, -- нет
Людей, с которыми не хотелось бы встретиться, -- нет
Отдыха -- нет
Друзей -- нет
Врагов -- нет
Врагов нет?!

Им главное напустить побольше туману.
Кровь летчика на парашюте красным тюльпаном.
Солнце бросает на землю алые блики,
А нам говорят, что это сок земляники.

Вечный лед, моя милая, вечный лед.
Вечный лед, моя милая, вечный лед.

Под гипнозом города и годы
Сон необитаемой страны
Лебедь пьет не тронутую воду
Но не достает до глубины

Связку пожелтевших старых писем
Выброшу в раскрытое окно
Пусть прохожий в полушубке лисьем знает

Что ты не видел подопытный кролик,
Взирая на мир свысока?
О чем ты мечтал, когда с братом Колей
Прогуливал УПК?

Тебе говорили: "Тебя ждет работа",
Но ты не верил родным,
А теперь нажираться до автопилота

На деревьях сидят скворцы,
А в домах - подлецы
И плетут кружева паутин
В изобилии сладких вин.

В окна ворвался сквозняк,
А может быть я - середняк.
Я всех ненавижу

Слепи себе имидж, брат.
Работай весь день, как вол.
Чтоб золотая коса победы
С хрустом вошла в песок.

Общение, как отмщение
За твой беспредел, столица.
Глазки горят беспечным огнём,

В небесах, плач которых услышать никто не готов,
Облака проплывают хвостами ангорских котов,
Аппарат репрессивный пока что пусть станет,
Но идет в переход окровавленный парень,
Не дождется он новых любовей и новых годов

Здесь шкатулки-дома и на крепость похож каждый дом
И любой перекресток украшен нарядным ментом

Мы расставались так серьезно и надолго,
Как будто между нами вдруг возникла Волга,
Река огня и дивной трепетной печали,
И мы смеялись, а потом вдруг замолчали,

И нас волной накрыла грусть, а может водка,
И обещала черный снег метеосводка,
И суеверная тревога черной тучей,

Тёплые следы, отпечатки ног. Здесь ли эти мы или в разных точках?
Разных городах, объективах, стаях и стадах? И на фоне тьмы будет прочерк...
В клане муравьёв муравьиный лев. Я ищу родной берег.
Как-то всё не так, там, где наш Рейхстаг, ныне лишь пустырь и трава, вереск.

Спирт по вене, день повиновения. Ангелы ответят: "Здравствуй, Веня!"

Я видал, как зверь прогоняет хмель и идёт к надменному зову,

Окаймленные предвыборной каймой мы проснулись ранним днем,
За окном эгоцентризм ползет змеей и плюет в меня огнем,
Но лишь холодная усмешка пролегла по лицу как тонкий шов,
Ведь нам не нужно ни борьбы добра и зла, ни Гавайских островов

Красный кот Джульбарс избавит Землю от предательских оков!
Красный кот Джульбарс избавит Землю от богатых мудаков!
Красный кот Джульбарс своими лапами разрушит весь госстрой!

Сбежали наши звери, уснули наши розы
И звёзды не шевелятся в своем анабиозе
Одна-одна, рожденная для вечного скитания
Укрылась в сердце мира и иглой без ожидания
Галактики закружатся в печальной дымке вальса
И зная остановки и не оставляя шанса
Почтовые открытки, холодные просторы
Смотри на маргаритки на руинах Эльсинора

Помню, шумела листва. Потом разбивалась витрина.
Каждая ночь была как весёлая викторина.
В каждом бокале был яд. Красавицы пели романсы.
И быстро, как жёлтый закат, исчезали чьи-то финансы.

И чёрной кошачьей лапой падал на снег след контакта,
Прерванного за тем, что кто-то сказал: "вот так-то!"
Кто-то подвёл черту, и он сам об этом не знает,

В созвездии водяных мышеловок
Звездочкам нет числа
Ты не человек, ты подзаголовок
В вихре добра и зла

Хоть ты и видел, как жадная норма
Треснулась мордой об лед,
Но только синее небо твоей школьной формы

Желтые глаза мутантов

Между холодом и светом бунтари играют в прятки
Потаенные желанья, стремаки и непонятки
Дети смотрят, словно волки после школы интерната
Ты не верь тому, кто скажет, как хуево быть богатым

...Серые глаза рассвет - желтые глаза мутантов

Человек - забавная скотина

Юная модница шла по асфальту,
Как по цветущей степи,
Звонко смеялась, вела леопарда
На разноцветной цепи

В блеске ее позолоченной брошки

Мистический подарок рождественского деда,
Лапландские олени направлены вперёд.
На лесничной площадке мы встретили соседа,
Который как и мы опять проспал весь новый год.
Для лесничных площадок одно названье - клетки:
И стены как конверты, и город как конверт.
В конвертах зимних платьев мяукают нимфетки,
И в волосах пестреют 29 белых лент.

Звёздная зона, а в ней сидят
Звёздные медведи.
Иногда, правда, их выпускают гулять
За три золотых мараведи.
Примерно столько с них брал надзиратель,
Ведь у него же семья
Мало того, что чужая
Так ведь есть ещё и своя.

Зверь, бегущий на ловца

Я как-то шел в магазин перед его закрытием,
И прохожие не видели моего лица,
Потому что я шел и смотрел себе под ноги
И вдруг я встретил зверя, бегущего на ловца

И я сказал ему, Зверь, давай скинемся на бутылку

Звон цепей над нашими домами
Деткам собираться в первый класс,
Прошлое застряло в лифте между этажами
И билет единый втоптан в грязь

Я иду по проездным билетам
Как по мертвым душам ледников,
Смотрит голубое, замороченное лето

Зомби, повешенный прямо в студии "Колокол"
Зомби, погибший в Сахаре от дикого голода
Зомби, узнавший, что мы живём не на облаке
Зомби, забывший куплеты песни "Ворволока"
Зомби, такой элегантный, ну прямо Шон Коннери
Зомби, вонзающий когти в Дженифер Коннели
Зомби, сказавший индусам: "Five minutes only"
И зомби, ничем не известный, но всё равно, плохо ли?

Зов тюрьмы

Я иду в сберкассу, я контроллер по вкладам
Безденежные массы поют мне серенады
Они хотят капусты не завтра, а сегодня
В душе моей так пусто, как будто в преисподней

И каждый день я слышу зов тюрьмы!

Я люблю гулять со своею свиньей и есть шоколад "Виспа",
В моей крови завывает стабильность ежесекундного риска,
Забавно слушать древних соседей и вражеские голоса,
Но я видел Императрицу Вселенной красивую как небеса!

Хочешь - режь себе вены, а хочешь - пой и шути!
Императрице Вселенной некуда больше идти,
Одной только Императрице Вселенной некуда больше идти!

Прощенное воскресенье, март, слегка подтаявший снег
Народ просыпается, злость и азарт, блатной, уверенный сленг
Ментовские рации громко урчат, повторяя свой вечный напев
Мент считает себя Гераклом? Ништяк, я буду Немейский лев
И рядом со мной будешь ты, моя львица, точнее, степная рысь
И падают звезды от взмаха ресниц, который спасает жизнь!
И снова метро и вагоны поют и добро побеждает зло
И вокруг нас такой леденящий уют, от которого всем светло.

Он родился из-за ошибки паспортистки,
Она была продавщицей в винном отделе,
Он зашел в магазин, нужно было купить ириски,
И короче друг друга они разглядели.

Были сумерки и последние посетители,
Угрюмый ОМОНовец ставил дверь на сигнализацию,
Мимо шли силуэты и ненавидели

У них есть автоматы и базуки,
Копыта из свинца, стальные руки,
Они нас ловят, пришивают сроки,
Короче говоря, они морлоки!
Они морлоки, значит мы – эллои*,
Удар в висок и пять веков покоя,
И кто поверит, что медведь сиамский
Меня встречал улыбкой марсианской?

Ветер гоняет каштаны по мостовой
Автомобили струятся лентой живой
Сегодня здесь слишком большое движение
На улице Островитянова
Мы переждем и перебежим, невпервой

Поиски денег, в карманах какая-то хрень
Мы пережили еще один солнечный день

Новый удар судьбы.
Над тобою смеются жлобы.
Выметает сор из горящей избы
Механизм, сошедший с резьбы.
Где-то там за морем даль.
Ладно, не зубоскаль.
Дремлет на дне океана
Вымерший бог - Кетцалькоатль.

Любовь и тайна в глазах лисицы,
Кто смеет с этим не согласится,
Того ждут тюрьмы, концлагеря,
Когда над властью взойдет заря

Любовь не в праве мешать измене
Не станет тайной век откровений
Заводы сгинут за тканью трав

Смотрю в окно, вся рота зла выходит на работу
У Дон Кихота кончились запасы терпинкода
Принцесса Мононоки убежала в город
Не встретились еще, но это будет скоро!

Который год на землю падают Икары,
Но невидимый экран смягчает все удары
Хрустальный лабиринт любви - моя квартира

Ярко-розовой змеей
Развернулась кромка заката.
Я войду в твой укутанный сон
Электрическим холодом ската.
Холод выше далеких крыш,
Холод лучше инъекций под кожу.

И с утра ток не будет высоковольтным.

Колыбельная панк-року

Когда в лихие года пахнет народной бедой
Тогда в полуночный час тихий, неброский
Выходит подшитый старик, а глядишь -- не подшитый совсем
А напротив совсем молодой красавец Дубровский

Гори огнем Кострома, пропадай Россия-тюрьма

Окаймленные предвыборной хуйней мы проснулись ранним днем,
За окном эгоцентризм ползет змеей и плюет в меня огнем,
Но лишь холодная усмешка пролегла по лицу как тонкий шов,
Ведь нам не нужно ни борьбы добра и зла, ни Гавайских островов

Красный кот Джульбарс избавит Землю от предательских оков!
Красный кот Джульбарс избавит Землю от богатых мудаков!
Красный кот Джульбарс своими лапами разрушит весь госстрой!

Темнеет не в семь, а в пять,
Так темно -- хоть выколи глаз
Выколи глаз врагу
И смотри, не забудь про нас
Они продолжают гнить
В небо над головой
Ну когда же хилая советская нить
Станет тугой тетивой?

Кровь тополей

Я шагаю по детским рисункам
Вдоль бетонных дворов пустырей,
Красной кровью бегут секунды,
Белой кровью - кровь тополей...

Люди спят и впадают в буйство,

Кто полюбит стегозавра
С мармеладными глазами?
Если завтра будет завтра,
Значит, я – останусь с Вами.

Будем пить “Очарованье”,
Петь народные куплеты,
Станем верить в заклинанья,

Жил, ничего не знача, одевался в теплый камзол
Прикармливал Птицу-удачу меньшим из тысячи зол
А Птица-удача не верила и улетала, крича,
Подальше от злого берега, где тучнеющая саранча

"Лейтесь слезы!" -- сказал престарелый мент -- так и есть...
И то что слезы еще остались -- для Земли великая честь!

Харизматический лидер, потерявший возможность
свернуть куда-нибудь вбок,
ты сидишь у окна, позабыв осторожность,
и скоро получишь срок.
Много бутылок, чуть меньше ампул
и песня тающих льдин,
у тебя есть квартира, а в ней есть лампа,
но какой же ты Алладин?

Детские годы я помню смутно,
Подобно неясным снам,
Мы жили бедно, и мне было трудно
Смотреть в глаза пацанам,

И я стрелял из рогатки по насекомым,
Крушил черепа котам,
А как только расстался с родительским домом

Что значит жить на планете,
На которой почти все забыто,
Видеть пропасть меж новым светом
И Россией, кровью умытой?

Всюду слышится лепет вздорный
Вросших в землю, спасая шкуру,
Ну а я обрубаю корни,

Мертвые пчелы на мерзлом асфальте
Ждут окончанья времен,
Правящей партии в крупном азарте
Кивает задумчивый клен

В ласковой интеллигентной семейке
Рождается новый Пол Пот,
Ночь на Земле, я сижу на скамейке --

В неком царстве морском
Знаешь, в море есть много империй
Правил Царь Мартимьян с белым шрамом
На древнем лице.
Он собрал все богатства
Больших океанских артерий
В сундуках, в закромах,
Сам, как водится, жил во дворце

Am
Сердцебиение стихает
C
По счету "три" на всей планете
Dm
Сегодня город отдыхает
E
Одни лишь мы за всё в ответе

Синяя молния, в космос влюблённая, с места - в карьер,
Спи, обречённый, свернётся калачиком век – бультерьер.
Солнце свёрнется, и бунт успокоится в тихой крови,
У магазина похмельная троица скинется и ...

Здесь мотылёк - птеродактиль,
Потерявшийся в пустоте.

На месте Ремарка

Добрые минуты убегают вдаль,
Радуя внимательностью глаз
Бабы, ухмыляясь, кутаются в шаль,
Раздавая встречным свой аванс

Ну и чем развлечь раздачниц выходного дня:

Я Лисицин, я летчик,
У меня отобрали крылья,
Сижу с горя пью кипяточек
В берлоге холодной пустой квартиры

Стая летящих горлиц
Крестами на теле неба
Вышивает стерву-победу,

Незабудка классовой борьбы

Белокурая войнушка-балерина
Стерла контур довоенного апреля.
Твои ангелы летали до Берлина,
Но однажды испугались, не взлетели.

Перестали быть грозой быдлячьих будней

Ненормированный рабочий день

я начал жить по-новому
и теперь хожу на работу
я часто считаю дни
всё время сбиваюсь со счёта
я отвыкаю видеть
дальше своего носа

на мордах улиц тишина
моя реальность ты одна
но для тебя мои вопросы не слышны
не важно что там впереди
здесь каждый прячет на груди
свой тайный шанс пожировать засчет страны
от кратковременных певиц
я слышал сотни небылиц

Am ----------------------- F
Родное подмосковье не знает Кэри Гранта
Am ------------------------ F
Сиамка Холли-Молли в предчуствии инфаркта
Dm -------------------------- C
Киношники и критики бухают в разных залах
Dm -------------------------- C
Два мира, две политики - ты правильно сказала

Здесь по-прежнему все очень тихо
Лишь секундная стрелка щелк-щелк
Модно выйти, устроить шумиху
И вернуть неоплаченный долг

Но молодежь не сбивается в стаи
Не пробьется сквозь снег эдельвейс
Мир встречает нас бешеным лаем

С утра до утра над моею землёю плывёт истерический вой.
Иди мне на встречу, пятнистая сволочь, омоновский городовой.
Я - вирус, который сжигает зародыш комфорта в душе подлеца.
Я рядом, но три сантиметра снега там охлаждают сердца.

Просто я уже сыт вашей склонностью к сытому корму.
Просто эта любовь превысила всякую норму.
Просто ниточка к сердцу ставит нас всех вне закона.

Совы не носят траур, совы не верят пожарам,
Совы пикируют вниз на нейтральные города.
Где Юлька не любит Ромео, Каракса зовут не Лео,
Где не расцветает подснежник, там всё на свете не навсегда.

Но совы так наивны, совы зимою в Риме,
Чтобы потом вернуться и расставить весь мир по местам.

Воскресное утро над Вавилоном,
Мне не надо идти к проходной,
И будильник не станет будить меня звоном
В очередной выходной...

Пойду в зоопарк, я слышала,
там можно легко отдохнуть
И возьму в киоске бутылку,

Однажды в цирке на обочине галактики больной,
Убитой горем, но от этого не менее родной,
Случился странный удивительный курьез,
Зверь дрессированный заговорил всерьез!

Лучи прожектора летели на арены пыльный круг,
И концертмейстер мегафон ронял из ослабевших рук,
Когда зверюга, непонятно котик ли тюлень,

Накидаться бы и заснуть
И увидеть во сне океан
Океан, а в нем острова,
Обреченные на провал

На ладони черные дыры,
Дождевые капли как воск
Аль-Капоне? Да нет, мальчишка,

Храбрый окунь в море-океане повстречал прекрасную дельфину,
Взмах ее ресниц ему казался передозировкой героина,
След ее, как лезвие свободы, проходил сквозь скалы из базальта,
Сквозь кошачьи желтые восходы и другие радости природы,
А вдали виднелся остров Мальта...

Храбрый окунь, сам себя не зная, для дельфины делал все что надо,
Приглашал на праздник Первомая, но уже в предчувствии разлада

Я никогда не видел на улицах столько счастливых людей:
Они ездят в метро, покупают фрукты, смотрят фильм "JFK"
А я остаюсь и взрываю мосты их транспортного узла,
Чтоб поднявшийся ветер рвал лепестки цветов мирового зла

И превращаю себя в остров-крепость!
Я превращаю себя в остров-крепость!

Ох, было дело в мае,
Я ехал на речном трамвае...

Стояло румяное бойкое время,
Карнавальное как каравай,
В тот вечер я был обладатель билета
На быстрый речной трамвай,

ОХОТА НА ОВЕЦ

Am Dm
Встает с ухмылкою заря, лисица скалит морду
G C
Над богоизбранной страной, где люди верят в черта
Am Dm
Все верят в черта, школяры и шелковые феи

Город шкурников и жирных подлиз
Зажигает голубых огни.
Город хитрый, словно киндер-сюрприз
С разъярёнными зверями внутри.

Наше детство - это жирный хомяк,
Пожирающий нашу совесть и честь.
И по этому для нас отходняк

Там где солнечный лев
Топтал посев
И была весна до весны.

Там рабочая тля
На фоне Кремля
Желает спокойных снов.

Ветер ревёт над Вселенной убитой,
Швыряет по космосу с наглостью сытой
Лунную пыль и метеориты
И прочий космический хлам.
Кругом запустение, всё заглохло,
Смысл жизни не рыпался, долгодохлый.
Лишь я ослепительной точкою в небе
Ярче любых реклам.

Почта

Не проявлено, проявлено - все равно не проявить,
Словно срезанная яблоня я опять теряю нить,
Есть страна, где сутки литрами и сады Семирамид,
А здесь размахивают бритвами руки бывших Маргарит!

Я - сказочная почта, спешу по небу срочно

Хочется стать привидением
Лазать в потёмках по дому
Хочется с вдохновением
Мерзости делать гордому,

Глупому, злому жителю
С наглой искринкой в глазах
Хочется до безумия

Я упал и разбился об стеклянную степь,
И пришли львы и тигры на меня посмотреть,
Несмотря на усталость, с морды вытерли кровь,
Капля крови осталась - значит, встретимся вновь!

Я упал и разбился в сорок третьем часу,
Заплетая Вселенной золотую косу,
Журавлиная песня, не последний ответ,

Над землей сгустились тучи
Никогда не будет лучше
Раньше можно было верить
Нынче впору просто жить
Шаг вперед и снова стенка
И знакомая студентка
Мне сказала - все нормально
Я не смог её простить

Радуга Вавилона

Я работал в цирке дрессированным тигренком,
Получал три тысячи рублей,
И за эти деньги развлекал по воскресеньям
Ребятню и пьяных дембелей

Как-то я с работы отпросился на рыбалку,

Штрих-запятая-штрих
Точка-кавычки-плюс
Сейчас я спокоен и тих,
Завтра я разозлюсь,
Разозлюсь на тебя и на жизнь,
Хоть вы с нею здесь не при чем
И над спящей землей
Я пройду огнем и мечом

Две тигрицы - Рицици и Мицици
Убежали из зверинца Дурова
И помчались в даль бескомпромиссную
Гром гремел, и небо было хмурое

Где-то вдалеке цвела черёмуха,
Чёрная черёмуха Чернобыля,
И стреляло между глаз без промаха

Красные цветы на подоконнике
День безукоризненно безлик
Скользкая дорожка молодого алкоголика
Снова завела меня в тупик

Я давно стал люмпен-пролетарием,
Чтоб ответить нет любому да
И я не подпеваю хриплым бешеным тварям

А солнечный день над страною Муравией
Запутался в проводах,
Люди снуют муравьиною армией
В каменных городах

И бегут по дорожкам, посыпанным солью,
И гордятся своей социальною ролью
А у меня в этой жизни другой интерес

Сага о снежных барсах

Над зоной земною небесная зона, как матрешки одна в одной,
Но синие горы и снежные барсы стоят за моей спиной!
И синие горы под шелест покоя считают, что все впереди,
А снежные барсы идут к водопою, мурлыча от счастья в груди

Они перепрыгивают на летнее время, и дольше столетья их век,

Сверкает планета-Анета боками из зла и злата.
И в каждом моём моменте - секунды, те же стигматы.
Стальные канаты нервов уходят в меридианы,
И лапы хвойных веток роняют свои медианы.

Когда умирают боги, о них остаётся память.
Когда умирают люди, они часто дохнут как твари!
Когда умирают звери, их тени сходятся в крестик.

Свободные льдины проносятся мимо
Меня или антименя
Огнем сигареты по имени Прима
Горит утро нового дня

Я зорко смотрю и ружье наготове --
Способный на все экземпляр
Сегодня река станет красной от крови

Гжегош Квятковский
Андрей, вот более правильная версия, начиная с названия.

КОГОТКИ

Сегодня, как и каждый день
Ради тебя я буду вновь смертельно пьяным

Всё, что хотел — допето
Снег на карнизах растаял
Под откос еще одно лето
"Your Funeral And My Trial"
И прохожие перекликаются
Громогласным собачьим лаем!

В школе обычный троечник

F E
Посреди мелкотравчатой сырости
Am Dm
Крепко сбитый бревенчатый дом
Там живет станционный смотритель
Со своею женою и белым котом
Здесь дорога Байкало-Амурская
Протянулась куда-то туда

К девяноста годам я растерял всех соратников и друзей
И квартиру любимой девчонки переделали в дом-музей
И пусть неплохая пенсия согревает мой кошелек
Но она не спасает от времени сердца гаснущий уголек

Ведь теперь - старость
Теперь - старость!

Счастье - это, когда тебя понимают,
Выходят на улицу с автоматом и убивают.
Стреляют по школьникам, тёткам, машинам, мышиным витринам,
Чтоб никто не брякнул, что жизнь проносится мимо.

Всю страну бы отдал за каплю такого счастья!

Счастье - это, когда тебя забывают,

Ночь под вуалью тревожных сумерек
Тихо сходит с ума,
Ах, только б не спрятались, лишь бы не умерли
Малахитовые терема!

Рыбы в сметане и под майонезом
Водоемом на водоем,
Вот так закрывает мою Полинезию

Мы проснулись с тобой после праздничка
На развалинах летней поры,
Отражались надежды бумажные
В недопитой бутылки "Сахры"

Как скользящие взлетные полосы
Мы летим в новогодний капкан,
Ведь враждебней враждебного космоса

Hm
Остались в прошлом двери звери
A D H7
Люди несут прерванный вид
Em
Жизнь одна другой уже не будет
Hm
Жизнь одна другой уже не будет

(*тут использованы не только "Три белых коня", но и заключительная песня из "Питера Пэна": её переложением является первый куплет*)

Остались в прошлом двери, звери, люди
И детства прерванная нить.
Жизнь - одна, другой уже не будет,
Тем важнее поскорей её прожить.

Зима раскрыла снежные объятья,

Наступает день, я смотрю на землю с высокого этажа,
Мелкие люди ходят с похмелья, люди ходят дрожа
Я живу на планете, на которой никто друг с другом не говорит,
И я падаю, падаю вниз как Тунгусский метеорит!

И я вижу сны о том, что со мной наяву не произойдет:
Волк-волноносец, Христос-альбинос, укативший в загранку кот
Эх дорога жизни, река-судьба, непонятная словно санскрит

Ах вы цветики мои, астры-хризантемы
Нету счастья для любви, для стихов нет темы...
Люди ходят по утру через двор-колодец,
Да прямо в черную дыру, проклятый народец!

Преждевременный глоток солнечного дыма,
Ухмыляется денек, проходящий мимо,
Видишь, как стоят дома друг напротив друга,

На небе звёздочная сыпь,
В болоте громко стонет выпь.
В ветвях куница разбирается с собой.

"Нельзя бояться" - говорил
Я сам себе, стоял курил.
Обыкновенный заурядный часовой.

в небе спят спокойные Жар-птицы,
спит сурок в комфорте ковыля
конница промчалась вдоль столицы,
жажду самогоном утоля

был привал в плантации капустной,
где-то за рекой урчал туман
юному махновцу было грустно

Личное шоссе господина Ветра
Огненный шатер госпожи Удачи
Ленты автострад - это просто ленты
Мчится автотранспорт к чертям собачьим

Хаос облаков, небо экстра-класса
Цветики и лютики вдоль обочин
Бросит нам к ногам ангел желтоглазый

я видел, как пенсионеры от холода прятались в норы.
я видел, как пизданулись города Содом и гоморра.
я видел волчьи законы бессмысленного общения,
я видел свою персону в контекте порабощения!

а ты говоришь мне, что жизнь прекрасна и удивительна,
а ты говоришь мне, что жизнь забавна и охуительна!
ты говоришь мне, что в жизни бывают не только контрасты,

Я як-истребитель, в тянь-шаньских горах,
Логово и берлога,
Кто знал огнепады, лавины и страх,
Тот видел обитель бога,
Когда в темноте я спускаюсь с гор,
Дрожат, вибрируют горы,
Я помню все, не забыл до сих пор
И шерсть моя не ангора.