- Будда учит нас
Будда учит нас, Ваня,
что жизнь - это цепь страданий.
Прекратить их в принципе можно.
Нужно только убить желанья,
что их порождают. По Будде
ничего я делать не буду.
Вот буду лежать и плакать.
Имею такую причуду.
- Детство рассвета
Детство рассвета! Ранимая рань,
свежести и тишины заповедник!
Твой муэдзин, соловей-привередник,
свой серебристый читает Коран.
Самозабвенная трель муэдзина
где-то в низинных кустах бузины
вылетела и, витая, пронзила
- Из жестяных пузатых банок
Из жестяных пузатых банок
бледноголовые тюльпаны -
как умирающие лебеди! -
попадали и шеи тянут.
Сумбур и прихотливость линий
и бледных красок сочетанье!
В окне стекло лилово-синее
- Клонится слабеющая синь
Все ближе клонится слабеющая синь
к вершинам замерших берез - в изнеможенье.
Пустынным вечером так резки отраженья,
так шумны шины пробегающих такси.
Пустынный вечер переполнен тишиной.
Покоем дышат человеческие ульи.
Вкруг телевизоров, как гроздья, сдвинув стулья,
- Мой мир был пуст
Мой мир был пуст. Покачивалось время,
как в гамаке меж яблонь, днем, в саду.
Я слушала, рукой подперши темя,
как пустота мне говорила "жду"
Мой мир был пуст, как дачный сад июля,
что тишиной расплавленной залит
и сохранен недвижным. Где заснули
- О, нежная весна
О нежная весна! Я чту твои обряды:
страна моих ночей - пустынная страна,
там веет от страниц безумья сладким ядом
и странствуют впотьмах и флейта, и струна.
И голоса дерев, что зеленью прорвались,
чтоб ветер ухватить за невесомый стан,
поют в моем мозгу, как нити продолжаясь:
- Опять весна
Опять весна, вновь - одиночество. Канон
вигилий горестных опять возобновлен.
Перекликаясь, наполняя эхом дни,
пернатой стаей возвращаются они.
Все кружат, кружат, и над родиной кричат,
над тихой родиной, над чередой утрат,
- Подводный душ-массаж
Что мне делать с тобою
и с этим сиротским снегом
с этим пустынным небом
что же мне делать с тобою
Мне ведома пытка болью
но мучительней - пытка негой
изощренней пытка надеждой
и надеющейся любовью
- С потерянным лицом
С потерянным лицом на поводке
идешь один в осеннем холодке.
Потерянными листьями шурша,
идешь, о чем-то думаешь, душа.
А я на каждом дереве сижу,
с него твое движение слежу,
слежу, оберегаю каждый шаг,