Текст песни Борис Пастернак - Вакханалия
Просмотров: 38
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
На этой странице находится текст песни Борис Пастернак - Вакханалия, а также перевод песни и видео или клип.
Вакханалия
Город. Зимнее небо.
Тьма. Пролеты ворот.
У Бориса и Глеба
Свет, и служба идет.
Лбы молящихся, ризы
И старух шушуны
Свечек пламенем снизу
Слабо озарены.
А на улице вьюга
Все смешала в одно,
И пробиться друг к другу
Никому не дано.
В завываньи бурана
Потонули: тюрьма,
Экскаваторы, краны,
Новостройки, дома,
Клочья репертуара
На афишном столбе
И деревья бульвара
В серебристой резьбе.
И великой эпохи
След на каждом шагу
B толчее, в суматохе,
В метках шин на снегу,
B ломке взглядов, симптомах
Вековых перемен,
B наших добрых знакомых,
В тучах мачт и антенн,
На фасадах, в костюмах,
В простоте без прикрас,
B разговорах и думах,
Умиляющих нас.
И в значеньи двояком
Жизни, бедной на взгляд,
Но великой под знаком
Понесенных утрат.
"Зимы", "Зисы" и "Татры",
Сдвинув полосы фар,
Подъезжают к театру
И слепят тротуар.
Затерявшись в метели,
Перекупщики мест
Осаждают без цели
Театральный подъезд.
Все идут вереницей,
Как сквозь строй алебард,
Торопясь протесниться
На "Марию Стюарт".
Молодежь по записке
Добывает билет
И великой артистке
Шлет горячий привет.
За дверьми еще драка,
А уж средь темноты
Вырастают из мрака
Декораций холсты.
Словно выбежав с танцев
И покинув их круг,
Королева шотландцев
Появляется вдруг.
Все в ней жизнь, все свобода,
И в груди колотье,
И тюремные своды
Не сломили ее.
Стрекозою такою
Родила ее мать
Ранить сердце мужское,
Женской лаской пленять.
И за это быть, может,
Как огонь горяча,
Дочка голову сложит
Под рукой палача.
В юбке пепельно-сизой
Села с краю за стол.
Рампа яркая снизу
Льет ей свет на подол.
Нипочем вертихвостке
Похождений угар,
И стихи, и подмостки,
И Париж, и Ронсар.
К смерти приговоренной,
Что ей пища и кров,
Рвы, форты, бастионы,
Пламя рефлекторов?
Но конец героини
До скончанья времен
Будет славой отныне
И молвой окружен.
То же бешенство риска,
Та же радость и боль
Слили роль и артистку,
И артистку и роль.
Словно буйство премьерши
Через столько веков
Помогает умершей
Убежать из оков.
Сколько надо отваги,
Чтоб играть на века,
Как играют овраги,
Как играет река,
Как играют алмазы,
Как играет вино,
Как играть без отказа
Иногда суждено,
Как игралось подростку
На народе простом
В белом платье в полоску
И с косою жгутом.
И опять мы в метели,
А она все метет,
И в церковном приделе
Свет, и служба идет.
Где-то зимнее небо,
Проходные дворы,
И окно ширпотреба
Под горой мишуры.
Где-то пир. Где-то пьянка.
Именинный кутеж.
Мехом вверх, наизнанку
Свален ворох одеж.
Двери с лестницы в сени,
Смех и мнений обмен.
Три корзины сирени.
Ледяной цикламен.
По соседству в столовой
Зелень, горы икры,
В сервировке лиловой
Семга, сельди, сыры,
И хрустенье салфеток,
И приправ острота,
И вино всех расцветок,
И всех водок сорта.
И под говор стоустый
Люстра топит в лучах
Плечи, спины и бюсты,
И сережки в ушах.
И смертельней картечи
Эти линии рта,
Этих рук бессердечье,
Этих губ доброта.
И на эти-то дива
Глядя, как маниак,
Кто-то пьет молчаливо
До рассвета коньяк.
Уж над ним межеумки
Проливают слезу.
На шестнадцатой рюмке
Ни в одном он глазу.
За собою упрочив
Право зваться немым,
Он средь женщин находчив,
Средь мужчин нелюдим.
В третий раз разведенец
И дожив до седин,
Жизнь своих современниц
Оправдал он один.
Дар подруг и товарок
Он пустил в оборот
И вернул им в подарок
Целый мир в Boris Pasternak
Bacchanalia
City. Winter sky
Darkness. Spans of the gate.
Boris and Gleb
Light and service is coming.
Foreheads of worshipers, robes
And old shushuns
Candles flame below
Weakly illuminated.
And on the street a blizzard
All mixed into one,
And break through to each other
Nobody is given.
In the howl of a snowstorm
Drowned: prison
Excavators, cranes,
New homes,
Shreds of the repertoire
On the billboard post
And the boulevard trees
In silver thread.
And the great era
Trace at every turn
B thicker, in turmoil
In tire marks in the snow
B breaking eyes, symptoms
Centuries of change
In our good friends,
In the clouds of masts and antennas
On the facades, in suits,
In simplicity without embellishment,
In conversations and thoughts
Touching us.
And in two ways
Life, poor at sight
But great under the sign
Losses suffered.
"Winters", "Zis" and "Tatras",
By moving the headlight strips
Drive up to the theater
And blind the sidewalk.
Lost in a blizzard
Resellers
Besieged without purpose
Theater entrance.
Everybody goes in a row
Like a halberd through a system,
In a hurry to squeeze
To Mary Stuart.
Youth by note
Gets a ticket
And the great artist
Sends warm greetings.
There's still a fight outside the door
And in the dark
Grow out of the darkness
Scenery Canvas.
As if running out of dancing
And leaving their circle
Queen of Scots
Appears suddenly.
Everything in her life, all freedom,
And in the chest,
And prison vaults
Do not break it.
Dragonfly such
Gave birth to her mother
Wound a man’s heart
Captivate female affection.
And for that maybe
How fire is hot
Daughter will lay her head
At hand of the executioner.
In a skirt ash-gray
I sat at the edge of the table.
Bright bottom ramp
Pours her light on the hem.
No turtle
Adventure frenzy,
And poems, and the stage,
Both Paris and Ronsard.
Sentenced to death
What is food and shelter for her
Ditches, forts, bastions,
Reflector Flames?
But the heroine’s end
Until the end of time
It will be glory from now on
And the rumor is surrounded.
The same rabies of risk
Same joy and pain
Merged the role and artist
And the artist and the role.
Like a riot of a premier
After so many centuries
Helps the deceased
Escape from the shackles.
How much courage is needed
To play forever
How ravines play
How the river plays
How diamonds play
How does wine play
How to play without failure
Sometimes destined
How was played to a teenager
On simple people
In a white striped dress
And with a scythe harness.
And again we are in a snowstorm
And she sweeps everything
And in the church chapel
Light and service is coming.
Somewhere the winter sky
Passage yards,
And the consumer goods window
Under the mountain of tinsel.
Somewhere feast. Somewhere booze.
Birthday revelry.
Fur up, inside out
A pile of clothes was dumped.
Doors from the stairs to the canopy,
Laughter and opinions exchange.
Three baskets of lilacs.
Ice cyclamen.
Next door in the dining room
Greens, mountains of caviar,
Serving lilac
Salmon, herring, cheeses,
And crunchy napkins
And seasoning spiciness,
And the wine of all colors
And all the vodka varieties.
And under the dialect
Chandelier drowns in the rays
Shoulders, backs and busts,
And earrings in the ears.
And more deadly buckshot
These mouth lines,
These hands are heartless
These lips are kindness.
And on these diva
Looking like a maniac
Someone is drinking silently
Until dawn, cognac.
Already above it mezheumki
Shed a tear.
On the sixteenth glass
He is not in one eye.
Having strengthened itself
The right to be called dumb
He is resourceful among women,
Among men is unsociable.
Third time divorce
And living to gray hair
The life of their contemporaries
He justified alone.
Gift of friends and goods
He put into circulation
And returned them as a gift
Whole world in
Скачать
