Цыганова Вика все тексты (слова) песен, переводы, видео, клипы

В Нью-Йорке дождь и мутно на душе
В письме строка недавнего соседа
А я почти что собралась уже
Но видит Бог, похоже, не поеду
Зачем мне в небоскребе куковать
Зачем по Брайтону без денег шляться
Зачем мне подданство свое менять
К чертям в Нью-Йорк, хочу в Совке остаться

В синеве сгорая надо мной
Прожигают звёзды неба высь
Но с одной заветною звездой
Я давно связала свою жизнь
С перекрёстка неземных дорог
Смотрит свысока на грешный мир
Там, где звёзд рассыпался песок
Царь-звезда с названием Альтаир

Сколько снега в полях намело и в церквах воют ветры шальные господа наше время пришло посмотрите что стало с Россией
Не надо говорить что кончен бал
Не надо в нашем деле ставить точку
Кто мать-Россию сердцем понимал тот не срывал с груди с крестом цепочку
Российский флаг
Андреевский флаг
Ты проверен в боях и в походе и пусть силы у нас на исходе с нами бог и Андреевский флаг

Париж балдеет и Ямайка
Когда играет балалайка
Она весь мир с ума свела
Эх, балала, балала, балалайка
Эх балала, балала
Балала, балала, балалайка
Для души моей русской сыграй-ка
Три струны, три аккорда, три раза

В России нынче почти все можно
Что хочешь делай, но осторожно
Народ торгует, страна гуляет
Откуда деньги – никто не знает

Братья-славяне, живи, не тужи
Не ради денег, а для души
Братья-славяне, крест на груди

Холода под начало зимы,
Приморозило и не подняться.
А бродяга бежал из тюрьмы,
А бродяге всего восемнадцать
А конвой не остался в долгу.
На конях веселей и быстрее.
Вязнут кони по брюхо в снегу,
А метель все сильней и сильнее.

Я воды колодезной напьюсь
Отрезвею, соберусь в кулак
Уходя, беззвучно помолюсь
Все не то, а значит, все не так
Ты постой, постой моя душа
Там туман и крутизна дорог
Там снега над пропастью лежат
И срока кончаются не в срок

Гой ты, Русь, моя родная
Хаты в ризах, образа
Не видать конца и края
Только синь сосет глаза
Как захожий богомолец
Я смотрю в твои поля
А у низеньких околиц
Звонно чахнут тополя

Воскресный день, шумит во всю привоз
Гармоника «Цыганочку» играет
Мой коаин всегда имеет спрос
Анархия по всей стране гуляет
Матросик, пьянь, ко мне не приставай
Два румба влево — там ищи подружку!
Пока не поздно, лапы убирай
Не то сейчас к виску приставлю пушку

Разгулялся в чистом поле
Майский ветер-хулиган.
Дед Иван сегодня вольный,
На плече его баян .
Дед Иван мужик бедовый
И до девок заводной,
Было время, гнул подковы одной левою рукой,
Одной левою рукой

Похмелясь одеколоном,
Я пошла дышать озоном.
Вышла, вроде не качаясь,
Всем прохожим улыбаясь.
Трезво взвесив обстановку,
Я нашла Васька и Вовку.
Посчитали на скамейке
Три рубля и две копейки.

Я под кленом золотым с милым расставалась
Не на день, а навсегда — так мне показалось
Одинокая луна в желтых листьях прячется
От чего мне так легко вместе с кленом плачется?
От чего, да почему мое сердце мается?
На лету мой желтый клен гнется и качается
И с опавшею листвой ветер тихо шепчется
Мы расстались на денек, только мне не верится

Если будет пасмурно, я открою зонтик
И одену валенки, если снег пойдет
Подведу ресницы я и подкрашу ротик
Может быть сегодня в жизни повезет
Горе – не беда, это ерунда
Жизнь такая выпала – просто невезуха
Модно я одета, нету мужика
Вроде не страшилище, вроде не старуха

Что же ты наделало, горе-телевиденье,
Пишет тебе девушка с дальнего села
Если б ты приехало, то б тогда увидело,
Что у нас на почве секса крыша потекла.

У нас нудистов больше, чем баптистов,
А секс-меньшинств, пожалуй, большинство
Из мужиков лишь пара коммунистов,

Пал туман во чисто поле.
К ночи будут холода.
Ой, ты, горюшко ты горе,
Моя горькая беда…
Первый снег не за горами,
На калине снегири.
А над нами, а над нами,
Горько плачут журавли.

Лишь только вечер затеплится синий,
Лишь только звезды зажгут небеса
И черемух серебряный иней
Жемчугами украсит роса,

Отвори потихоньку калитку
И войди в тихий садик, как тень.
Но только не забудь потемнее накидку,

Закаты красные, рассветы алые
Часы туманные, минуты пьяные
Ах, моя молодость – клубника спелая
Ошибок много я уже наделала
Ошибки грубые, ошибки разные
Поступки глупые, порывы страстные
Опять иду с другим по узкой улице
Не протрезвиться мне, не образумиться

Над Доном снег кружится словно пух
Снежинки крупные ложатся в воду
Нам надо выбирать одно из двух
Жизнь или смерть позор или свободу

Эй казаки пришпорьте лошадей
Но вряд ли счастье нынче улыбнется
Но мы посмотрим чья же кровь красней

В лёгкой дымке золотой засыпает лес ночной,
И деревьям снится лето под багряною луной.
Знаю я, душе твоей лето ближе и родней,
Но не возвратиться это лето и о нём ты не жалей.
Знаю я, душе твоей лето ближе и родней
Но не возвратиться это лето и о нём ты не жалей.

Это лето кончилось-кончилось, больше не вернётся,

Сержантик поймал крокодила
В ментовку его поволок
Зеленый косил под дебила
Икал и плевал в потолок
Но все же чекисты узнали
В простом крокодиле врага
И в камере долго пытали
Зеленого бля мудака

Звёзды тают в небе без следа,
Словно свечи в храме мироздания.
Время в пыль стирает города,
Оставляя пепел и придания.
Так на чём же держится земля,
Если всё так зыбко и мгновенно.
Ну зачем я так люблю тебя,
Так безумно и самозабвенною.

Долгие века ищем мы любовь по светy,
Позади лишь пыль да воpонье.
В небе облака, на кpесте pyка,
Впеpеди любовь и кpовь.
В самый тpyдный час только веpа гpеет нас
И спасает, вновь, любовь

Любовь и смеpть, добpо и зло...

Ехали цыгане брянским лесом
За каким-то темным интересом
С медведями развеселою толпой
Ах ты, ах ты, ах ты, боже мой
Лишь одна красавица грустила
И барона ласково просила
Отпусти же ты меня мой золотой
Ах ты, ах ты, ах ты, боже мой

Осенний дождь заплачет над дорогой
Мою звезду закроют облака
Мамаша-жизнь, не будь такою строгой
Ты хороша, но слишком коротка
Не гони семерку дней галопом
Не спеши, дай вволю подышать
Я успею на свиданье с Богом
Этой встречи мне не миновать

Чайки стонут и волны ревут
А по морю идут корабли
А кого-то на пристани ждут
И о ком-то сердечко болит
Мариманы — особый народ
Если выживут не пропадут
Кто ходил по морям, тот поймёт
Сколько стоит наш каторжный труд

Все забиты пути подъездные – не проехать и не проползти
Это пробки – и кони стальные отказались нас грешных везти
Плотно сбились машины в порядке – «Мерседесы» и «Жигули»
И железные встали лошадки, на спидометре кинув нули
И железные встали лошадки, на спидометре кинув нули
Это пробки, московские пробки
Закупорена глухо Москва
И скрипят, словно нервы, колодки

Над рекою звезды пьяные,
Листья кленов в янтаре.
До зари сегодня встану я,
Буду думать о тебе.
По росе пойду в тумане я,
В желтых кленах утоплюсь.
Ой, вы горькие страдания,
Ой, есенинская Русь.

И на морях, и на океанах роковая лежит печать
В чужеземных раскосых странах не всех нас будут ромом встречать
Пусть притоны манят губами, кокаиновой синевой
Нет, таких не сломить штормами, не разбить ледяной водой
Море, море, синее море, океан мой, седой, голубой
Только море меня успокоит океанскою глубиной
Море, море, синее море, океанская синяя даль
Только море меня успокоит, моя радость, моя печаль

Не такая уж я недотрога
Всех грехов у меня завались
Но я верю и в черта и в Бога
И в судьбу и в загробную жизнь
Кровь цыганская и кровь донская
Разгулялась по жилам моим
Бесшабашная и озорная
Как Россия вся пьяная в дым

Ой, березы

Слова: В. Цыганов, музыка: народная

Расплетали косы русые березы,
Обронили в тишине на воду слезы.
И поплыли звезды тихо над рекою…
Под сиреневой луною повстречались мы с тобою.

Над обрывом гнется ива,
Сердце рвется в облака.
Что ты, Русь, глядишь тоскливо,
Отчего печаль-тоска,
Где твоя былая удаль,
Золотые времена?!
Эх, сударыня, эх, сударь,
Не осталось ни хрена!

Меня манили дальние дороги,
Не согревали ближние огни.
Цветы кидали прямо мне под ноги,
И над обрывом пролетали дни.
Меня ругали часто за глаза,
Хвалили реже, как-то невзначай.
И падала горючая слеза,
То в водочку, а то в горячий чай.

Разбудите меня, разбудите
Как черемухи цвет опадет
И за все горемыку простите
Все проходит и это пройдет
Все пройдет и весна и разлука
И пьянящие песни любви
И любая сердечная мука
Догорит в синей дымке зари

Летят, летят, летят, летят туристы
За солнцем, за весельем в край чужой
Они уже махнули грамм по триста
И им уже не страшен ледибой
Там океан, там дёшево, там клёво
Там можно делать всё, чего нельзя
И стюардесса косит взгляд сурово
На пьяных пассажиров аэрокорабля

Быть тому суждено, в это свято мы верим
Что Россия воскреснет, что Москва — Третий Рим
Пусть на Русскую землю ополчилися звери
Но Россию и веру мы не предадим!
Россия, вставай, мы русские — мы победим!
Россия, вставай, с нами Бог, Москва — Третий Рим!
Из великих глубин к нам вернулись иконы
Коловрат и Столыпин нынче в нашем строю

Знает Токио и Ницца,- с русской водкой не сравниться!
Да, виски, бренди и коньяк, перед водкою пустяк!
Даже негры на Ямайке под напевы балалайки,
Да, на последние гроши пьют, как наши алкаши!

Русская водка, что ты натворила!
Русская водка, ты меня сгубила!
Русская водка, черный хлеб, селёдка;

Звёзды синие с неба в тихий омут упали
Серебристые ивы наклонились в печали
И поплыл синий вечер над Москвою-рекою
И не слышно ни звука под луной золотою
Лишь сверчки звонко плачут на нескошенном поле
На заброшенной пашне о своей горькой доле
Что им грезится в травах — то ли грозы большие
Или девичьи слёзы, или судьбы России

Над озером туман и мне не спится
Шальное лето близится к концу
Заплачет в камышах ночная птица
И осень вдруг подкатится к крыльцу
На косогоре стройная береза
Накинет пестро вышитый платок
И мы с тобой расстанемся, Сережа
Ведь это был последний наш денек

Синие мои цветы на пригорке маются,
От зари до темноты день июньский тянется
И в истоме летний двор спит в тени расплавленной
Заплетается узор: цвет калины с яблоней, цвет калины с яблоней.

Синие цветы на излёте дня через дымку времени
Смотрят на меня, смотрят на меня.
Синие цветы юности моей, с вами даже плачется,

Разметнулась на пол света
Затерялась в дымке где-то
Эх, Совдепия моя
Необъятные края
Подавайте мне карету
Весь Совок на ней объеду
Посмотрю, чем жив народ
Что он есть и что он пьет

Здесь всю зиму ветра ледяные и злые,
Но приходит весна и захочется жить.
Запоют соловьи в сумасшедшей России,
Кто их слышал хоть раз, тот не сможет их песню забыть.
Запоют соловьи в сумасшедшей России,
Кто их слышал хоть раз, тот не сможет их песню забыть.

Не забудет святой, не забудет их песню и грешный,

Убаюкала меня сон-трава,
Голова моя клонится вниз,
Глухо ухает затяжкой сова,
Острый месяц над обрывом повис.
А вокруг меня темень тьмущая,
Во сто верст окрест темный лес пролег.
И гулящая, горько пьющая,
Русь раскинулась поперек дорог.

Летняя ночь за окном с кем-то шепчется,
Месяц тоскливо на землю глядит.
Где-то на небе звезда моя теплится,
Тихо в груди мое сердце болит.
Счастье мое, где же ты потерялося,
Маленьким облаком скрылось вдали.
Видно, с тобой навсегда распрощалась я,
И от того мое сердце болит.

Мое сердце, как зверь, в тишине затаилось
Алкоголь не берет и порвалась струна
Может быть жизнь моя мне и вправду приснилась
И пропащая я никому не нужна
Не нужна мне тоска с золотыми крестами
Не нужны журавли и седые поля
Так зачем я гляжу ледяными глазами
На все то, что уже не тревожит меня

Розы с острыми шипами
Рвал я голыми руками
Только для тебя.
И один в ночном подъезде
Под гитару пел я песни
Только для тебя.

Был я с детства парень грешный,

Вся наша жизнь, как весна, скоротечна,
И первая зелень на листьях не вечна.
И плачет сирень у меня под окном,
Но то, что прошло, мы уже не вернем.

Мы не вернем ни зимы и ни лета.
А сердце, как прежде, надеждой согрето,
Но мы не вернем ничего, никогда,

Скоро время замедлит свой бег
И к разлуке судьба приготовит
На прощание выпадет снег
Белой скатертью город накроет
И откроется снежная даль
Даль такая, что боль растревожит
Сменит радость седая печаль
Но надежда останется всё же

Мне цыганка не гадала
Не просила серебра
Что упало, то пропало
Там где худо – нет добра
Что мне знаки на ладони
Что мне карты на столе
Дни мои летят как кони
Удержаться бы в седле

Завелось в лесу чудо пьяное
Краснопузое да румяное
В орденах пиджак, на хвосте медаль
А в глазах горит коммунизма даль
Поначалу все веселилися
Пили горькую, материлися
А кикиморы вместе с лешими
Нечисть всякую жгли и вешали

Поговори хоть ты со мной, подруга семиструнная.
Душа полна такой тоской, а ночь такая лунная.
Вот там горит одна звезда, так ярко и мучительно.
Лучами сердце шевелит, дразня его язвительно.
Чего от сердца нужно ей, ведь знает без того она,
Что к ней тоскою стольких лет вся жизнь моя прикована.

Эх, раз, еще раз,

Как грустно, туманно кругом,
Тосклив, безотраден мой путь,
А прошлое кажется сном,
Томит наболевшую грудь.

Ямщик, не гони лошадей,
Мне некуда больше спешить,
Мне некого больше любить,