Юлия Гридасова все тексты (слова) песен, переводы, видео, клипы

Ах эта девочка…
Грезит о телефонном
Пусть не звонке, пусть текстовом, пусть скупом.
Только уставший взгляд, он такой бездонный,
Падает вниз
переливами
На альбом.

Без тебя не нужны ни моря, ни гавани,
На тебя их выменять – дело плевое.
Без тебя я, как книга с пустыми главами :
Недоделана,
глупая,
непутевая.

Без тебя не нужны мне поступки смелые,

люди вторят чопорно: "до мурашек! до мурашек, барыня! не щади!"
ты встаешь и двигаешь стаю чашек на столе с компьютером посреди,
и молчишь безвременно, неустанно, без намека вырастить пару фраз,
только жутко ломят слова-суставы, перед ними вечно стоят анфас
пережитки времени, сны и слёзы - отпустить да вымести этот сор.
на носу декабрь и диплом, морозы, курсовые, практика, прочий вздор.
и покуда время течет потоком сквозь румянец осени в мякоть губ,
опускаясь в легкие,

Есть время, что медлит и тлеет в твоей груди
От первого крика до первых твоих седин,
До первых морщинок у глаз и сухого рта.
Есть время. Внутри.
И имя ему доброта.

Ведь даже когда выцветают минуты сил,
В рюкзак свитера и пару цветных лосин

Да, это нежность. О ней лишь молчать и плакать.
И если уж так случится –с тобою друг друга встретим:
Я – твой сигаретный дым, пустота и слякоть,
Я – все, что тебе надоест.
Наслаждайся этим.

Нам, правда, совсем негоже играть в хороших,
Валять дурака на людях, и в целом вдвоем маячить.

Если кто-то тебя толкает, ты, мать, иди.
Всё же лучше уйти, чем тратить себя и их.
Даже если вы делите дом, малыша, кредит,
Одеяло, наследство, коллекцию старых книг,
Тебе лучше уйти. От янтарных и теплых глаз,
От мучительных дней, от вельветовых мягких снов.
До конца собирала рисованный жизнью пазл,
Выбирая иллюзии вместо стальных основ.

седовласый полдень целует крыши на жарких улицах,
занавески плавают, выгибаются и сутулятся,
невозможно выдохнуть, к коже липнет черта распятия:
убывает август, сентябрь расправил свои объятия.

карамелью липкой стекают мысли, скрепят мгновения,
возрождая с каждым касаньем к сердцу ребёнка-гения,
наполняя взгляды блестящим флёром — давай, веди меня!

к счастью, меня здесь нет. я - твоя фантазия,
сотканная из времени и нужды.
каждый упрек - как быстрая эвтаназия
недр и пристанищ анимы. рук чужих
души не знают - падают лишь в уютные,
теплые. это мамины? или чьи?
к счастью, меня здесь нет. это грёзы юные,
робко снующие - с солью в глазах - в ночи.

Ты столько волнАми скрыло,
И в стольком могло признаться,
Мне кажется, море, ты, вот,
Да пара людей – по пальцам
Их пересчитать могу я -
Научены слышать сердцем.
Здесь рядышком пахнет туя,
Звучат переливом терций

Кем-то пристыжен душу свою несущий,
Людям и звездам в сумраке что-то вторя.
Если бы мы с тобой не искали сушу,
Мы никогда не знали бы цену морю.
Жизнь сотрясает громом своих оваций,
Правда в устах, как в ушке торчит игольном.
Если бы мы умели с тобой сдаваться,
Нам никогда бы не было слишком больно.

Я все испорчу парочкой сотен баек.
Можно бы было мирно и жить, и спать,
Просто мне кажется, будто трамвай сбивает,
А я пытаюсь заново всё собрать.
А я пытаюсь выписать, подытожить,
Что происходит, кем ты сегодня пьян…
Просто мне кажется, будто бы день мой прожит
Зря, если этой дурой была не я.

Солнце бьет в поясницу, в темя,
В парке весело скачут дети…
Так гуляю обычно с теми,
Кого в сердце прошу не метить.

Воздух шепчет на ухо сладко.
Этот вечер – сплошной эпитет!
Вот с такими обычно кратко.

и быстрей открывать страницу,
и не думать, что там творится,
не забыть, что когда-то птица
зацепила пером слегка...
распадаешься на крупицы,
прожигаешь глазами лица,
и мечтаешь, что снова Ницца
бросит звезды к твоим ногам.

я желаю тебе забыться. Мной забыться. Из сотни – в ряд.
Ты полюбишь читать стихи, что пропитаны сном и мятой.
Ты меня веселишь, распыляясь на всех подряд.
А теперь – режиссер с хрипотцой произнес роковое «снято».

Я желаю тебе не млеть. Быть уверенным, молодым,
Не растрачиваться на алкоголь и работать лишь в плюс себе.
Я тут жгу наш мирок. Спички длинные. Не вдыхай так дым.

Я любила дыханьем литься, и касаться своей щекой
По утрам к телефонной трубке, чтоб услышать твое «привет»,
Ты так мило и ярко злился. Когда холод касался слов,
Я брала их в ладони хрупкие, и старалась скорей согреть.

В этом прелесть моих историй – я храню глубоко в себе
Твоих глаз переливы, сердца твоего благородный стук.
Иногда я боялась спорить - не навлечь мне бы гнев небес-

Тяжелое облако дыма на легких уселось
Свинцового цвета и с привкусом «чертов предатель»
Я – чертов предатель. И, благо, присутствует смелость
Себе признаваться в грехах и молить о пощаде
Нутро свое, душу и совесть. До кончиков нервов.
До всех кругов ада. До каждой дурацкой одышки.
Пока не иссякли и слов, и надежды резервы,
Пока не иссякну сама. Это больно и слишком