АБВ

Текст песни В. - Save a prayer

Исполнитель: В.
Название песни: Save a prayer
Дата добавления: 16.11.2017 | 20:15:26

Просмотров: 13
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным

На этой странице находится текст песни В. - Save a prayer, а также перевод песни и видео или клип.

Он не любил молитву перед едой: в маленькой столовой напротив его места, над камином, висело распятие, старинное, времён Столетней войны, его могли касаться уста самого Рене Дюрана де Моранжа; ценность вещи была запредельная, но Макс распятие ненавидел — оно казалось страшным. Лицо Христа всё в слезах, руки и ноги в крови — «редкая выразительность, тонкая работа», — написано в энциклопедиях, а Макс не мог смотреть на «это» и есть. Врач из городка при одной Максовой простуде заметил, что мальчик что-то уж очень худой, скулы как лезвия, «на рёбрах можно вальс играть, как на ксилофоне», — сказал мимоходом жене, так и пошла сплетня, что Дюраны разоряются. Макс тем временем пользовался тем, что болен, ел только то, что ему нравилось: солёную селёдку в растительном масле с паприкой, чёрный хлеб с орехами, блины с грибами в сливках; и всё это за книгой; и на кухне, где тепло, даже жарко; тут же чайник, можно подлить кипятку; а кухарка, и дворецкий, и горничные совсем не обращают на него внимания, ругаются, и смеются, и подпевают, делают громче радио, «Belle» из мюзикла «Нотр-Дам де Пари», а если заметят — научат что-нибудь готовить: «Цезарь» или маринованную утку с дыней; так и повелось — Макс читает за едой. Тогда он чуть-чуть поправился, округлился, бабушка поняла, что его уже не отучить: её сын, муж, отец тоже читали за едой, видно, это очередное загадочное, в генах… А о распятии бабушка даже не думала. Дюраны де Моранжа были слугами господними, религия не подлежала обсуждению: каждый день месса, в воскресенье — две, причастие, исповедь, Розарий три раза в день, часослов всегда под рукой. О Боге на кухне или у камина не беседовали, за Бога воевали, Богу молились, в Бога верили. Всё остальное — блажь и небыль. Макс это усвоил, как правила этикета, как рецепт карпаччо, как грамоту и счёт. He did not like prayer before eating: in a small dining room opposite his place, over the fireplace, hung a crucifix, an old one, of the Hundred Years War, it could be touched by the mouth of Rene Duran de Moranj; the value of the thing was outrageous, but Max hated the crucifix - it seemed scary. Christ’s face is all in tears, his hands and feet are in blood — “rare expressiveness, fine work,” is written in encyclopedias, and Max could not look at “this”. A doctor from the town with one Max's cold noticed that the boy had something very skinny, his cheekbones like blades, “you can play a waltz on the ribs like on a xylophone,” said gossip in passing, and gossip was ruined. Max, meanwhile, used the fact that he was sick; he ate only what he liked: salted herring in vegetable oil with paprika, black bread with nuts, pancakes with mushrooms in cream; and all this is behind the book; and in the kitchen, where it is warm, even hot; right there teapot, you can pour boiling water; and the cook, and the butler, and the maids do not pay any attention to him, swear, and laugh, and sing along, turn up the radio, “Belle” from the musical “Notre Dame de Paris”, and if they notice, they will teach something to cook: "Caesar" or pickled duck with melon; and it happened - Max reads for food. Then he got a little better, rounded up, the grandmother realized that he was no longer weaned: her son, husband, father also read for food, apparently, this is another mysterious thing in the genes ... And grandmother did not even think about crucifixion. Durand de Moranzha were the servants of the Lord, religion was not subject to discussion: every day a mass, on Sunday — two, communion, confession, a rosary three times a day, a prayer book always at hand. They did not talk about God in the kitchen or at the fireplace, they fought for God, they prayed to God, they believed in God. Everything else is whim and nonsense. Max learned this as rules of etiquette, as a recipe for carpaccio, as a letter and an account.