Ludwig van Beethoven все тексты (слова) песен, переводы, видео, клипы

Соната для фортепиано № 17 ре минор, op. 31 № 2, была написана Бетховеном в 1802 году, вместе с сонатами № 16 и № 18. Неофициальные названия:"Буря", "Соната с речитативом", "Шекспировская соната".

это симфония из произведения Куприна "Гранатовый браслет"....советую прослушать ее и прочесть в книге в последней главе слова к ней..."Да святится имя Твое.."

"...эта симфония так же бесконечно важна для человечества, как египетские пирамиды, китайская стена, мозг Эйнштейна, первый транзистор или открытие ДНК. Она настолько гениальна, что в цифровой записи полетела вместе с фотографией человека и рисунком Солнечной системы в космос на американском зонде, который через несколько лет покинет Солнечную систему и в принципе может быть получен другой космической цивилизацией. Но, прежде всего, она просто прекрасна. Только лишь для этой единственной симфонии в Париже и Вене построили концертные залы увеличенных размеров" Я.Вишневский

1.
Auf dem Hügel sitz ich spähend
In das blaue Nebelland,
Nach den fernen Triften sehend,
Wo ich dich, Geliebte, fand.
Weit bin ich von dir geschieden,
Trennend liegen Berg und Tal
Zwischen uns und unserm Frieden,

O Freunde, nicht diese Töne!
Sondern laßt uns angenehmere
anstimmen und freudenvollere.
Freude! Freude!

Freude, schöner Götterfunken
Tochter aus Elysium,
Wir betreten feuertrunken,

German original

Freude, schöner Götterfunken,
Tochter aus Elysium!
Wir betreten feuertrunken,
Himmlische, Dein Heiligtum.
Deine Zauber binden wieder,
Was die Mode streng geteilt,

"Вот сейчас я вам покажу в нежных звуках жизнь, которая покорно и радостно обрекла себя на мучения, страдания и смерть. Ни жалобы, ни упрека, ни боли самолюбия я не знал. Я перед тобою - одна молитва: "Да святится имя Твое".
Да, я предвижу страдание, кровь и смерть. И думаю, что трудно расстаться телу с душой, но. Прекрасная, хвала тебе, страстная хвала и тихая любовь. "Да святится имя Твое".
Вспоминаю каждый твой шаг, улыбку, взгляд, звук твоей походки. Сладкой грустью, тихой, прекрасной грустью обвеяны мои последние воспоминания. Но я не причиню тебе горя. Я ухожу один, молча, так угодно было богу и судьбе. "Да святится имя Твое".
В предсмертный печальный час я молюсь только тебе. Жизнь могла бы быть прекрасной и для меня. Не ропщи, бедное сердце, не ропщи. В душе я призываю смерть, но в сердце полон хвалы тебе: "Да святится имя Твое".
Ты, ты и люди, которые окружали тебя, все вы не знаете, как ты была прекрасна. Бьют часы. Время. И, умирая, я в скорбный час расставания с жизнью все-таки пою - слава Тебе. Вот она идет, все усмиряющая смерть, а я говорю - слава Тебе!..
Успокойся, дорогая, успокойся, успокойся. Ты обо мне помнишь? Помнишь? Ты ведь моя единая и последняя любовь. Успокойся, я с тобой. Подумай обо мне, и я буду с тобой, потому что мы с тобой любили друг друга только одно мгновение, но навеки. Ты обо мне помнишь? Помнишь? Помнишь? Вот я чувствую твои слезы. Успокойся. Мне спать так сладко, сладко, сладко"

Freude!
Freude!

Freude, schöner Götterfunken, Tochter aus Elysium!
Wir betreten feuertrunken, Himmlische, Dein Heiligtum.
Deine Zauber binden wieder, Was die Mode streng geteilt,
Alle Menschen werden Brüder, Wo Dein sanfter Flügel weilt.
Deine Zauber binden wieder, Was die Mode streng geteilt,

«Вот сейчас я вам покажу в нежных звуках жизнь, которая покорно и радостно обрекла себя на мучения, страдания и смерть. Ни жалобы, ни упрека, ни боли самолюбия я не знал. Я перед тобою – одна молитва: «Да святится имя Твое».

Да, я предвижу страдание, кровь и смерть. И думаю, что трудно расстаться телу с душой, но, Прекрасная, хвала тебе, страстная хвала и тихая любовь. «Да святится имя Твое».

Вспоминаю каждый твой шаг, улыбку, взгляд, звук твоей походки. Сладкой грустью, тихой, прекрасной грустью обвеяны мои последние воспоминания. Но я не причиню тебе горя. Я ухожу один, молча, так угодно было богу и судьбе. «Да святится имя Твое».

В предсмертный печальный час я молюсь только тебе. Жизнь могла бы быть прекрасной и для меня. Не ропщи, бедное сердце, не ропщи. В душе я призываю смерть, но в сердце полон хвалы тебе: «Да святится имя Твое».

In allen guten Stunden,
Erhöht von Lieb und Wein,
Soll dieses Lied verbunden
Von uns gesungen sein!
Uns halt der Gott zusammen,
Der uns hierher gebracht,
Erneuert unsre Flammen,
Er hat sie angefacht.

Ich komme schon durch manches Land
avec que la marmotte,
und immer was zu essen fand
avec que la marmotte.

Refrain:
Avec que sí, avec que là,
avec que la marmotte.

Соната для фортепиано № 14 до-диез минор, ор. 27, № 2
музыкальное произведение, написанное немецким композитором Людвигом ван Бетховеном в 1800—1801 годах. «Лунной» первую часть сонаты (Adagio sostenuto) назвал музыкальный критик Людвиг Рельштаб в 1832 году, уже после смерти автора — он сравнил это произведение с «лунным светом над Фирвальдштетским озером».

German original

Freude, schöner Götterfunken,
Tochter aus Elysium!
Wir betreten feuertrunken,
Himmlische, Dein Heiligtum.
Deine Zauber binden wieder,
Was die Mode streng geteilt,

Лю́двиг ван Бетхо́вен (нем. Ludwig van Beethoven [ˈluːt.vɪç fan ˈbeːt.hoːfən] (info); 16 декабря 1770, Бонн, Вестфалия — 26 марта 1827, Вена, Эрцгерцогство Австрия) — немецкий композитор, дирижёр и пианист, один из трёх «венских классиков».

Бетховен — ключевая фигура западной классической музыки в период между классицизмом и романтизмом, один из наиболее уважаемых и исполняемых композиторов в мире. Он писал во всех существовавших в его время жанрах, включая оперу, балет, музыку к драматическим спектаклям, хоровые сочинения. Самым значительным в его наследии считаются инструментальные произведения: фортепианные, скрипичные и виолончельные сонаты, концерты для фортепиано, для скрипки, квартеты, увертюры, симфонии.

Соната для фортепиано № 14 до-диез минор, оп. 27, № 2 («Лунная») — музыкальное произведение, написанное немецким композитором Людвигом ван Бетховеном в 1800-1801 годах. «Лунной» первую часть сонаты(Adagio sostenuto) назвал музыкальный критик Людвиг Рельштаб в 1832 году, уже после смерти автора - он сравнил это произведение с «лунным светом над Фирвальдштетским озером».

Бетховен — ключевая фигура западной классической музыки в период между классицизмом и романтизмом, один из наиболее уважаемых и исполняемых композиторов в мире. Он писал во всех существовавших в его время жанрах, включая оперу, балет, музыку к драматическим спектаклям, хоровые сочинения. Самым значительным в его наследии считаются инструментальные произведения: фортепианные, скрипичные и виолончельные сонаты, концерты для фортепиано, для скрипки, квартеты, увертюры, симфонии.

O, Fortuna,
velut luna
statu variabilis,
semper crescis
aut decrescis;
vita detestabilis
nunc obdurat
et tunc curat

Девять симфоний Людвига ван Бетховена в переложении для фортепиано Ференца Листа. Фортепиано: Киприан Катсарис.

Пожалуй, одна из самых мощных по звучанию записей сольного фортепиано. Страсть и глубина, заложенные Бетховеном в оригинальные партитуры симфоний, прошли сквозь два уровня интерпретации: сначала транскрипцию Листа, который как никто другой умел фортепианными средствами выразить голоса оркестра, затем исполнение Катсариса, который провёл годы в подготовке материала. А в результате трудов великих композиторов и виртуозных пианистов — второе дыхание девяти шедевров классицизма.

Кристально чистая, грустно –торжественная музыка, невероятная внутренняя мощь чувствуется в ней, и не нужно быть знатоком, чтобы понять эту музыку, достаточно просто быть с ней на одной волне..."Музыка должна высекать огонь из людских сердец" - так говорил сам автор.

Фридрих Шиллер
O Freunde, nicht diese Töne!
Sondern lasst uns angenehmere anstimmen
und freudenvollere!

Freude, schöner Götterfunken,
Tochter aus Elysium,
Wir betreten feuertrunken.

Schenk ein, mein guter Junge!
Schenk hoch, hoch! guter Junge!
Nun singt mit fröhlicher Zunge,
und leeret noch ein Fläschen mehr!
Wenn heiß die Köpfe glühen
und Witzesfunken sprühen,
o pfui! wollt ein Murrkopf entfliehen,
nicht leeren noch ein Fläschen mehr!

Ничего не знаю лучше «Apassionata», готов слушать ее каждый день. Изумительная, нечеловеческая музыка. Я всегда с гордостью, может быть, наивной, детской, думаю: вот какие чудеса могут делать люди. Но часто слушать музыку не могу, действует на нервы, хочется милые глупости говорить и гладить по головкам людей, которые, живя в грязном аду, могут создавать такую красоту. А сегодня гладить по головке никого нельзя — руку откусят, и надобно бить по головкам, бить безжалостно, хотя мы, в идеале, против всякого насилия над людьми