ДолларУже давно в нашу жизнь вошел ДОЛЛАР. Он повсюду. Он используется как символ достатка, благополучия, богатства, финансового успеха. Знак $ притягивает к себе людей, сулит им радость и удовольствия. А еще от него попахивает грязноватым душком жажды наживы, жадности, алчности.
А часто ли мы задумываемся над тем, что доллар, американский доллар, о котором мы сейчас говорим, это не просто абстрактный символ денег. Это национальная денежная единица другого государства – Соединенных Штатов Америки. Эта валюта захватила мир. Сотни миллионов людей в десятках стран работают на эту валюту. Эти страны обеспечивают её стоимость своей экономикой. Они работают на США. Потому что они смирились. Потому что им нечего предложить взамен своим гражданам.
Россия – страна с тысячелетней историей собственной государственности. Мы – носители суверенитета великой России. Но когда с экранов телевизора бюджет нашей страны наши российские журналисты или депутаты называют в долларах; когда мы свою зарплату, полученную в рублях, перечитываем в доллары, чтобы понять, сколько у нас денег; когда в наших российских магазинах цены пишут в «у.е.», кто мы тогда? И непонятно, почему сборы с проката российских фильмов, на съемки которых тратились рубли, за просмотр которых люди платили в кинотеатрах рубли, подсчитываются и объявляются в долларах?
Долларовая оккупация – одна из разновидностей современной оккупации. Зачем вводить войска, когда мы сами в России работаем за бумажки в изображениями президентов заморской державы? А «хозяева жизни» на другом континенте напечатают их столько, сколько нужно. Они нас убеждают: «Чем больше долларов, тем больше у вас демократии». Используя доллары, мы вкладываем деньги в американскую экономику. На них будут построены танки и авианосцы, бомбардировщики и ракеты. Как вы думаете, на кого они будут нацелены?
«Купи доллары. Помоги США построить «демократию» в России».
А ведь у нас есть своя национальная валюта – РОССИЙСКИЙ РУБЛЬ. И придумали его не вчера, а задолго до того, как появился первый доллар. Так почему же мы отказываемся уважать сами себя? Отдавая предпочтение иностранной валюте в ущерб рублю, мы унижаем сами себя; признаем свое вторичное положение как державы. О каком суверенитете может идти речь, и о каких претензиях на самостоятельную позицию в мировой экономике, когда граждане страны хранят сбережения в долларах.
Когда у человека в 2001 году было 1000 долларов, у него было 32000 рублей. Сейчас, в 2006 году, у него стало 26000 руб. Долго мы еще будем сами себя обманывать? Может, уже стоит послать к чертям стереотипы времен воров и олигархов середины 90-х годов? Может, уже пора поверить в себя, в свою страну, в рубль, наконец? Ведь курс доллара держится именно на доверии к нему людей по всему миру, на преклонении перед этим символом могущества Америки. Без этой веры экономику США ожидал бы крах. Если мы не поверим в рубль, рубля не будет. Это сложно, трудно, даже рискованно, но иначе нельзя. Не будет рубля, не будет суверенитета, не будет России
Отец-МанифестВсе мы знаем такие семьи: достойные, состоятельные, но небогатые, стоявшие на краю срыва в бедные 90-е годы, но удержавшиеся подвигом отца семейства. Такой отец знает цену благосостоянию, достигнутому в первые годы нового века. Но иногда выращенные им дети смотрят на скромный достаток как на само собой разумеющееся. И им кажется, что отец недодал им внимания и красивых подарков, как те, что в прекрасном большом доме по соседству. Он недолюбил их, как им кажется, а то, что ему пришлось преодолеть за годы их детства, для них – лишь скучные рассказы предка-зануды. Там, в сияющем огнями доме на холме, живет богатая семья – веселая и беззаботная, с конфетами и красивой одеждой, с автомобилем и дачей, доставшимися по наследству от удачных предков.
Вот кто достоин любви и восхищения! И дети дарят свои восхищение и любовь чужому дяде из богатого дома на холме. Вот кто красив, щедр и является настоящим отцом! Они в своих фантазиях считают его образцом для подражания, а своего отца – неправильным, черствым и жадным. Сердце отца разрывается на части, и он не может запретить им стремиться к лучшей, красивой жизни, какую они видят у соседа. Он никак не может объяснить детям, что нежность, любовь, которые он им недодал, были растрачены в годы борьбы за их сегодняшнее достоинство. Мы легко можем представить этих детей своего отца, которые свое детское восхищение дарят не ему – за подвиг во имя их достойной жизни, – а соседскому дяде – за его красивую, богатую и беззаботную жизнь. Это не их жизнь. Свою им предстоит еще построить личными усилиями так же, как он всю жизнь строил для них первую ступеньку в их жизненном пути. Они хотят чужой жизни вместо того, чтобы создавать свою.
А богатый дядя уже с прищуром смотрит на соседских дочерей. И соседские сыновья заискивающе заглядывают ему в глаза, а на отца смотрят с несправедливым укором… Не так ли происходит и в сегодняшней России? Большая семья, образцами поведения в которой становятся те представители молодого, нового поколения, которые засматриваются на чужую жизнь, вместо того, чтобы строить свою.
Мы – новое поколение России. Мы родом из детства последних годов прошлого столетия. Мы родом из отрочества и юности первых лет нового века.