Текст песни MoShkin - Татьяной занят был одной ч 22-27 глава 8

Исполнитель: MoShkin
Название песни: Татьяной занят был одной ч 22-27 глава 8
Дата добавления: 01.09.2016 | 06:45:00

Просмотров: 27
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным

На этой странице находится текст песни MoShkin - Татьяной занят был одной ч 22-27 глава 8, а также перевод песни и видео или клип.

Слова: Александр Сергеевич Пушкин
Музыка: Игорь Вениаминович Мошкин

Татьяной занят был одной ч 22-27 глава 8

XXII

Марает он ответ учтивый.
Что с ним? В каком он странном сне!
Что шевельнулось в глубине
Души холодной и ленивой?

Досада? Суетность? иль вновь
Забота юности - любовь?

Онегин вновь часы считает,
Вновь не дождется дню конца.
Но десять бьет; он выезжает,
Он полетел, он у крыльца,

string solo

Он с трепетом к княгине входит;
Татьяну он одну находит,
И вместе несколько минут
Они сидят. Слова нейдут

Из уст Онегина. Угрюмый,
Неловкий, он едва-едва
Ей отвечает. Голова
Его полна упрямой думой.

Упрямо смотрит он: она
Сидит покойна и вольна.

string long solo

XXIII

Приходит муж. Он прерывает
Сей неприятный tete-a-tete;
С Онегиным он вспоминает
Проказы, шутки прежних лет.

Они смеются. Входят гости.
Вот крупной солью светской злости
Стал оживляться разговор;
Перед хозяйкой легкий вздор

Сверкал без глупого жеманства,
И прерывал его меж тем
Разумный толк без пошлых тем,
Без вечных истин, без педантства,

И не пугал ничьих ушей
Свободной живостью своей.

XXIV

Тут был, однако, цвет столицы,
И знать, и моды образцы,
Везде встречаемые лицы,
Необходимые глупцы;

Тут были дамы пожилые
В чепцах и в розах, с виду злые;
Тут было несколько девиц,
Не улыбающихся лиц;
Тут был посланник, говоривший
О государственных делах;
Тут был в душистых сединах
Старик, по-старому шутивший:

Отменно тонко и умно,
Что нынче несколько смешно.

XXV

Тут был на эпиграммы падкий,
На все сердитый господин:
На чай хозяйский слишком сладкий,
На плоскость дам, на тон мужчин,

На толки про роман туманный,
На вензель, двум сестрицам данный,
На ложь журналов, на войну,
На снег и на свою жену.

XXVI

Тут был Проласов, заслуживший
Известность низостью души,
Во всех альбомах притупивший,
St.-Рriest, твои карандаши;

В дверях другой диктатор бальный
Стоял картинкою журнальной,
Румян, как вербный херувим,
Затянут, нем и недвижим,

И путешественник залетный,
Перекрахмаленный нахал,
В гостях улыбку возбуждал
Своей осанкою заботной,

И молча обмененный взор
Ему был общий приговор.

XXVII

Но мой Онегин вечер целый
Татьяной занят был одной,
Не этой девочкой несмелой,
Влюбленной, бедной и простой,

Но равнодушною княгиней,
Но неприступною богиней
Роскошной, царственной Невы.
О люди! все похожи вы

На прародительницу Эву:
Что вам дано, то не влечет,
Вас непрестанно змий зовет
К себе, к таинственному древу;

violin solo

Запретный плод вам подавай:
А без того вам рай не рай.

24 апреля 2015
Рок-опера Евгений Онегин 2015 глава 8 Words: Alexander Pushkin
Music: Igor Veniaminovich Moshkin

Tatiana was a busy one hour 22-27 Chapter 8

XXII

Mara he courteous response.
What about him? What it strange dream!
What stirred deep
Soul cold and lazy?

Annoyance? Vanity? il again
Caring youth - love?

Onegin re-watch says
Again, do not wait for the end of the day.
But ten beats; he leaves,
He flew it on the porch,

string solo

He thrilled to the princess enters;
Tatiana, he finds one,
And with a few minutes
They are sitting. Words neydut

From the mouth of Onegin. Sullen,
Awkward, he barely
She responds. Head
It is full of stubborn thought.

Stubbornly he looks: she
Sitting at peace and is free.

string long solo

XXIII

Comes husband. He interrupts
This unpleasant tete-a-tete;
With Onegin he recalls
Leprosy, jokes previous years.

They are laughing. Get away.
Here coarse salt secular anger
He became revive the conversation;
Before mistress easy nonsense

Sparkles without the silly affectation,
And meanwhile interrupted his
Reasonable sense without the vulgar,
Without eternal truths without pedantry,

And I do not frighten anyone's ears
Free liveliness of his.

XXIV

There was, however, the color of the capital,
And to know, and fashion designs,
Everywhere encountered Litsa,
Necessary fools;

There were older ladies
The cap and roses with a view evil;
There were a few girls,
No smiling faces;
There was a messenger, saying
About public affairs;
There was fragrant gray hair
The old man, the old shutivshy:

Cancelled subtly and cleverly,
What's more funny now.

XXV

Here was an avid epigrams,
For all the angry gentleman:
At the master's tea is too sweet,
On the plane of the ladies, the tone of men,

On the rumors about the misty romance,
On the monogram, the two sisters,
On lie magazines, to the war,
On snow and his wife.

XXVI

There was Prolasov, earned
The fame of the baseness of soul,
All albums were dim,
St.-Rriest, your pencils;

At the door, another ballroom dictator
It was the picture magazine,
Rouge as Palm Sunday cherub,
Tighten it and motionless,

And stray traveler,
Perekrahmalenny Naha
Visiting excited smile
His posture Zabotnov,

And silently exchanged glance
He was the general verdict.

XXVII

But my Onegin evening a
Tatiana was a busy one,
Not this girl diffident,
Love, poor and simple,

But the princess apathetic,
But impregnable goddess
Luxurious, regal Neva.
O people! all like you

On ancestor Eva:
What is given to you, it does not entail,
You constantly calling the serpent
By itself, the mysterious tree;

violin solo

Forbidden fruit Give you:
And without that you haven not heaven.

April 24, 2015
Rock opera Eugene Onegin 2015 Chapter 8