Прикосновения ускоряли пульс. И мы сгорали, пусть, Мой мир аморфен, пуст. Твой выход у меня под рёбрами. Бесконечно длинный, слегка потрёпанный. Мне страх не утаить. Выбор не дадут двоим. Я снова потеряюсь в лабиринтах губ твоих. Ладони свяжутся морским. Шкалят килогерцы. Я полюбил тебя, как мог, своим ущербным сердцем. Давай затянемся до фильтра снова. Давай завязывай, я флиртом сломан. И карабином выстрел, но не мой. Из лабиринта выход строго: быстро, по прямой.
На разных полюсах, поверь, Мы были близко. Два неумелых, но таких родных эквилибриста. Играли струнами любви. Терялись в плясках. Я буду вечно в твоих поисках, моя Аляска.
На разных полюсах, поверь, Мы были близко. Два неумелых, но таких родных эквилибриста. Играли струнами любви. Терялись в плясках. Я буду вечно в твоих поисках, моя Аляска.
Я ненавижу вас, и реже стержень Фельдшера в груди позволит прежним быть, Все меньше нежности в моих холодных, когда Вновь тянешь за две из душных камер, И воздушно-капельным спасешь от полигамий. Соврал бы, если говорил, что не ронял слезы - Ветер съедал сетчатки, не давая нам срастись Посметь в одно. Здесь мое все, как смесь посмертных од, В редакции Винсент Ван Гог, и ты простишь, Хоть не поймешь не слова. Я б наплевал на лабиринты мира, Только ты не покидай Мои, иначе карабином. Свой выход нахожу в тебе, но тебя рядом нет. Последний ряд - билет, но не твои парят во мгле.
На разных полюсах, поверь, Мы были близко. Два неумелых, но таких родных эквилибриста. Играли струнами любви. Терялись в плясках. Я буду вечно в твоих поисках, моя Аляска.
На разных полюсах, поверь, Мы были близко. Два неумелых, но таких родных эквилибриста. Играли струнами любви. Терялись в плясках. Я буду вечно в твоих поисках, моя Аляска. Touching accelerated the pulse. And we burned, let My world is amorphous, empty. Your exit is under my ribs. Infinitely long, slightly battered. I can’t hide my fear. The choice will not be given to two. I will again be lost in the labyrinths of your lips. Palms contact the sea. Scale kilohertz. I loved you as I could, with my flawed heart. Let's drag on to the filter again. Let's fasten, I'm broken by flirting. And a carbine shot, but not mine. The exit from the maze is strict: fast, in a straight line.
At different poles, believe me, We were close. Two inept, but such native equilibrist. Played with strings of love. Lost in dancing. I will be forever in your search, my Alaska.
At different poles, believe me, We were close. Two inept, but such native equilibrist. Played with strings of love. Lost in dancing. I will be forever in your search, my Alaska.
I hate you, and less often the rod The paramedic in the chest will allow the former to be, All the less tenderness in my cold when Again, pulling on two of the stuffy chambers, And you’ll save airborne from polygamy. I would lie if I said that I didn’t drop the tears - The wind was eating the retina, preventing us from growing together Dare in one. Here everything is mine, like a mixture of posthumous odes, Edited by Vincent Van Gogh, and you'll forgive Though you do not understand not a word. I wouldn’t give a damn about the labyrinths of the world Only you do not leave Mine, otherwise a carbine. I find my way out in you, but you are not there. The last row is a ticket, but not yours soar in the gloom.
At different poles, believe me, We were close. Two inept, but such native equilibrist. Played with strings of love. Lost in dancing. I will be forever in your search, my Alaska.
At different poles, believe me, We were close. Two inept, but such native equilibrist. Played with strings of love. Lost in dancing. I will be forever in your search, my Alaska.