Дядя Го все тексты (слова) песен, переводы, видео, клипы

Это ли не сладость, Шакти -
Целовать твои сладкие губы.
Это ли не счастье, Шакти -
Быть с тобою одним дыханьем.
Мировые мои полотна
Пред твоим созданием мусор.
Ты молчишь - расцветает небо.
Я пою - умирают звери.

Едва опомнюсь я,
сядешь ты за морем.
Едва я оживу,
черным ты станешь вдруг.

Но не хотел...

Люди-то добрые,

Было время, когда ты, проснувшись,
Не верил, что ты не можешь летать
Было время, когда ты не знал
имени Шакти

Было время, когда ты учился тонуть
В море глаз её,
и в танце её искал смерти

Когда превратили в кабак наш темный подвал,
Мы стали взбираться на крышу и прыгать оттуда.
И тот, кто уверен был в твердости неба, взлетал,
А тот, кто не верил, упав, превращался в посуду.

Да, кто-то из нас целил в небо усталым ружьем,
А кто-то из нас - удобренье для завтрашних всходов.
Да, кто-то из нас торговал предрассветным огнем,

Вспахана земелька
Ноги по пояс
Ревнуют - не отпустит
Шея вытянулась

Голова в тисках туч
Я могуч!
Я твой труп, Рассея!

Напиши золотую картину
Для меня и для тех, кто здесь есть,
А потом мы упьёмся в мотину,
Но успеем немножко поесть
И красивые милые лица
Будем мы целовать до утра
Птица Вельб ничего не боится
Твоя песня прошла на "ура"

Жила-была Песня твоя и моя
Жила-была Сказка твоя и моя
Жила-была Сказка, которая врёт
На белых салазках на хрупкий налёт
На белых салазках на хрупкий налёт

Меня разрывает хрустальная трель
Я знаю - ты видела, верь иль не верь

Вот что-то светит наверху, чуть-чуть пониже этих окон.
И старый дворник отпустил по ветру твой хрустальных локон.
Я вам, веселым, расскажу, что будут петь на тех поминках,
Когда вернется к нам во двор одетый в красное картинник.

И развернутся паруса, и будет петь зеленый ветер,
И упадем мы в небеса, забыв про все, про все на свете.
И запоет твой старый пес нечеловечьими стихами.

Я бы стал... Я бы стал пастухом кенгуриного стада!
Но, увы - не пускает меня пролетарский мой дух...
Мне не надо вперёд, мне не надо наверх, и вообще - мне не надо!
Я достаточно горд тем, что я - зелёный лопух!

Я лопух!

На меня наступали мальчишки, девчонки и кони,

Ты рожден был в степи на скрипучей телеге,
пара птиц над тобой замолчала тогда.
Ты кричал - может, крик этот слышали греки,
и в песках просыпалась вода.
Ты кричал - ты был против такого начала,
но тебя плохо слышали мать и отец.
Быть рожденным в рубашке, по-прежнему мало -
надо встать под терновый венец.

Я улыбаюсь, курю,
На противотанковой мине стою

Жду, когда подойдёт толпа

Долго стояли, шептались,
Подходят с улыбкой невинной,
И шутят над танковой миной,

Ниспадающие пряди...

И листва забыла время.
Время падать, время петь.
Но листва так много знает.
А листва так много знает
Но листва забыла время

Номер твоей весны горит во мне.
Номер твоей весны горит в ночи.
Но что мне останется делать, когда он умрет
у меня в руках? у меня на руках?

Я подожгу в ладонях обрывки страниц,
но не почувствует боли капризная плоть.
Но что мне останется делать, когда он умрет,

Коридоры не кончаются там,
где начинаются двери.
Я часто верил в роскошь слов,
я часто плевал на потери.
Я не был другом себе,
я даже не был хозяином вещи,
Но раньше мне не казался
небосвод мой таким зловещим.

Пусто в кармане у мима-обманщика,
Пара ключей да пятак.
Сетуй, не сетуй - мы все одуванчики,
Только киваем не в такт.

Встань и прямёхонько в чьи-нибудь пальчики,
Спрячешься и невредим.
Нет, замечательно быть одуванчиком -

От огня вспять ноги выровнять
В воду глаз положить - рыбам на обед
Не глядеть наверх, где любовь-зной
Не ходить к дверям - там не твой стук

На траве спать любо-дорого
От огня вспять любить ворога
Научи меня даль болотная

От берега к берегу ходит паром,
Двенадцать раз ночью, тринадцать раз днём
Вращает болезный железным винтом,
Сто лет безнадежно он ищет свой дом

Ах, как грустно за лесом гремят поезда...
Но за что нам, мой ангел, такая беда?
Ах, как грустно за лесом гремят поезда...

Оставьте запах на стеклянном ложе
Собачий нюх ни есть собачье зрение
Больное сердце не взорвётся лаем
От запаха отравленного шприца
Мой лучший друг - ошпаренный собачник,
Он раз пятьсот просил "не попадайся!"
Но неизбежны встречи нам под солнцем,
И солнцу всё равно, кто неудачник

Я круто задираю морду к небу.
Я раздираю воем тишину.
Как никогда, сейчас хотелось мне бы
Вцепиться в полногорлую луну

Последней песни трудное начало.
Слюна с тяжелым привкусом свинца.
И чудится, дыханья не достало -

Дядя Го ничего о будущем не знал.
Дядя Го мои руки в прошлое послал.
В сеть веков попадает только смех
И мокрый хлеб, и мокрый хлеб.

Дядя Го сделал главным веру в свои сны.
Дядя Го носит в сумке синий глаз весны
Детям он доверяет больше, чем своим рукам,

Это странное желанье умирать в твоих руках,
Это жалкое страданье быть огнем в холодных снах.
Эй вы вороны-красавцы, не цепляйтесь за глаза.
Ах, учуяли подранка с оком в образа.

Это странное желанье умирать в твоих руках.
Это цвет лихой изгнанник горьким медом на пирах.
Цепь звенящую напялив, песнь юродивый запел,

Святой с гусыней обручались,
На свадьбе музыка играла,
Земля и небо содрогались,
Иголка в стоге запропала.

В мешочек кошку положили
Молодожёнам простынь сшили
Зачато белое дитя,

Снежный Барс сидел на травке,
На манчжурской, на пробитой
Он вносил свои поправки
В туркестанскую сюиту
Он оттягивался влево
Он когтями брал аккорды
И его нагая дева
Целовала ниже морды

Я смешен пред тобой в одиночестве ночи
Но я жду потрясений дневных
Пусть они меня разрывают в клочья
Я ночью скроюсь от них

Но ты говоришь "ночью надо спать"
Ты прав, ведь твоё дело в шляпе
Тебя завтрашним днём не напугать

У Саши есть кораблик,
У Пети - пистолет
Но жёлтенького стёклышка
У них, конечно, нет
Когда всё небо хмурится
И серо всё как тень,
Смотрю я в это стёклышко
И вижу ясный день

Мой театр ни Но, ни кукольный,
Моя песня ни Бог, ни ветер.
Мой ноябрь не так уж долог,
А впрочем - так даже лучше...

Знаю, я осужден на вечную смерть,
Только быть бы тобой услышанным...
Знаю - я осужден быть где-то не здесь,

Чикилу, Чикилу,
не бывать мне на балу,
не бывать мне у реки,
не попробовать ухи
с водкой...

Я уйду, не сказав,
я скажу, побывав,

Это ли не радость, Шакти,
Целовать твои сладкие губы?
Это ли не счастье, Шакти,
Быть с тобою одним дыханьем?
Мировые мои полотна
Пред твоим созданьем - мусор.
Ты молчишь - расцветает небо,
Я пою - умирают звери.

Он пришёл, он сказал "Путь заказан до белой горы
Если ты на чёрном коне"
Не смотри на меня, каменный бог, я найду свой приют
Я не стал атмаха,
Эти волосы лгут. Если ты нас не звал в облака

Я не стал атмаха, я не стал...

От белого платья, от жёлтых акаций
В медвежьи объятия, в колючий шиповник
И время другое и шаг вдвое больше
А голос и след твой всё тот же

Лимонный хранитель тебя забирает
Вот-вот и ты не успеешь войти в горную хижину Го
Как не успела сесть на ворованного коня, на вороного коня