Россия для грустныхТы едешь в гремящем автобусе по ухабистой дороге своей неумолимой судьбы,
И дышишь тем газом, что он источает, освещая грустной фарой подбитой серые лица,
Что закутались в воротники, и стоят вдоль дороги, словно столбы,
Застегнувши от промозглого ветра пальто до верхней петлицы.
Ты смотришь на эти заборы, что в окне проплывают, словно левиафана огромный хребет,
На пустыри и на свалки, залитые грязью весеннего апрельского дня,
На старух, что на соседнем сиденье обсуждают Марии Ивановны сахарный диабет,
На за рулём мужика, что остов с народом в пространстве перемещает, всех вокруг на свете браня.
Сильные мира сегоФевральская оттепель, серое небо и голые ветки,
Что сильно так бьют тебя по опухшему после пьянки еблу.
Идёшь по району, неслышно, как будто в тылу у врага в разведке,
И думаешь - нахуя залез ты в такую кабалу?
А вокруг жизнь идёт своим чередом, да и зачем ей стоять на месте,
Словно милиционеру в метро, от которого зайцы выхватывают в щщи.
Подобные тебе же в мире одни, хотя вроде бы вместе.
Как под чёлкой на лбу у задрота растущие годами прыщи.
Соблюдаю РасиюЭто обращение для народонаселения
Молодого гения
Незаурядного, неповторимого
Всеми так любимого, Агалара непоколебимого
С 90-х годов пацаны соблюдают расию
В кафкианском подъезде от ароматов гротеска так легко схватить гипоксию
На Руси гаражи заменили нам резиденции
Пацаны не читают помойной корреспонденции
Телега за смысол жизниПод героином жизнь кажется яркой
Хотя серое небо говорит совсем о другом
Оно говорит, что будь ты бандитом, или дояркой
Один хуй, не покинешь ты этот бренный дурдом.
И живёт простой смертный среди всего этого кала
Скорей не живёт, а зубами скрипя, влачит бытие
Словно улей пчелиный судьба растолкала
Раскидала фриков по жизни, как язвы при лишае