Текст песни Александр Маршал - Штрафбат
Просмотров: 32
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
На этой странице находится текст песни Александр Маршал - Штрафбат, а также перевод песни и видео или клип.
Белкин Лазарь Абрамович
Родился 1/11/1921 в местечке Чечерск в Белоруссии.
Закончил семь классов школы, поступил в сельхозтехникум, учился на зоотехника.
В ноябре 1939 года по комсомольской путевке, поступил в Гомельское стрелково – пулеметное училище (ГСПУ). Попал в курсантскую пулеметную роту и за полтора года учебы стал хорошим пулеметчиком.
17 – го июня 1941 года в ГСПУ состоялся выпуск молодых лейтенантов.
Я получил назначение в Белорусский Особый Военный Округ, в 3-ую Армию, в 56-ую Стрелковую Дивизию. 21-го июня, мы, 10 молодых командиров Красной Армии, выпускников ГСПУ, прибыли в Гродно, в штаб дивизии, и поздним вечером того же дня, уже были в местечке Гожи на границе с Польшей. Здесь находился 184-й Стрелковый Полк, в котором нам предстояло начать свою командирскую службу.
На следующий день нашу группу зачислили в состав, уже разбитого немецкой авиацией, 184-го Стрелкового Полка.
Попал в плен, из плена бежал в 1943 году, после спецпроверки в Рязанском лагере, направлен искупать вину в 10-й ОШБ.
Г.К. – На какой фронт был направлен 10-й ОШБ?
Л.Б.- В начале апреля 1944 года нас погрузили в эшелон и сказали: едем брать Одессу. Но в Белгороде наш эшелон задержали, пропускали к фронту какую-то польскую часть, и пока мы до Одессы доехали, ее без нашего участия освободили. Нас высадили на станции Новый Буг, и оттуда, пешим порядком, километров четыреста, мы топали до Днестра. Сменили в обороне какой-то поредевший стрелковый полк, в районе села Шерпень, и тут снова началась для нас война на передовой. Вокруг фруктовые сады и… смерть… Тех, кто получал легкое ранение, отправляли после санбата «на освобождение» - в 18-й ОПРОС.
Л.Б.- В августе нас перебросили по понтонному мосту через Днестр на плацдарм. Заняли траншеи. От нас до немцев всего метров восемьдесят, нейтральной полосы фактически не было. И все эти метры, до окопов противника были нашпигованы минами. Расставили пулеметы на обороняемом взводом участке.
С немцами переругивались. Можно было увидеть и такое - Валентин Буц вылезает на бруствер, садится возле пулемета, закуривает самокрутку, и разговаривает с немецким пулеметчиком! Говорю ему – « Буц, немедленно спустись в траншею! Тебя же сейчас немцы «снимут»! Он отвечает – «Все в порядке, командир, я тут с одним немцем познакомился – и, сложив ладони рупором, кричит – Карл! Карл!».
С немецкой стороны доносится – «Момент, нихт шпрехен! Фельдфебель комт!».
А бывало и так - Валентин стреляет из пулемета по противнику, оттуда отвечают огнем , но показалось ему, что эта пулеметная дуэль - пустая, только зря патроны тратят. Валентин кричит немцам – Эй! Фриц! Какого черта стреляешь!? Неожиданно оттуда отчетливо доноситься – Я не Фриц, я Карл! – Давай не будем стрелять!- Гут!- согласился Карл. Но война есть война. Я быстро Буца в сторону отодвинул, мол, ты здесь еще натуральное братание , прямо на глазах у «особиста» устрой, и дал длинную очередь по немецким позициям .
Карл орет со своей стороны – Нит гут! Мы же договорились!
Но 18-го августа, ночью, этой «фронтовой идиллии» наступил конец.
На передовую привезли водку в бочках, каждому налили по 200 грамм, плотно накормили и сказали, что на рассвете, после залпа «катюш», мы должны атаковать немцев. Всех пулеметчиков раскидали по стрелковым ротам.
За 15 минут до начала атаки, мы изготовились, но команды не поступало. Все утро мы провели в напряженном ожидании. Передали приказ – Атака отменяется.
И вдруг в 09-50, новый приказ - Атаку начать ровно в 10-00. Без артподготовки!
И в десять часов утра, в полной тишине, мы поднялись в атаку.
Г.К. – В ночь перед наступлением саперы сняли мины с нейтральной полосы?
Л.Б. - Нет. Передний край так и оставался заминированным, саперов к нам не прислали. В атаку батальон пошел прямо по минному полю… А чему тут удивляться? С нами, штрафниками, никто никогда не считался. Мы были по сути дела смертниками. Я думаю, это никто не And the memories of the fighter from the 10th OSB about the events on the Serpeni springboard:
Belkin Lazar Abramovich
Born 1/11/1921 in the town of Chechersk in Belarus.
He graduated from the seven classes of school, enrolled in agricultural engineering, studied zootechnics.
In November 1939, on the Komsomol voucher, he entered the Gomel shooting-machine-gun school (GSPU). I got into a cadet machine-gun company and after a year and a half of study I became a good machine-gunner.
On June 17, 1941, a graduation ceremony for young lieutenants took place at the SSMU.
I received an appointment to the Belarusian Special Military District, the 3rd Army, the 56th Rifle Division. On the 21st of June, we, 10 young commanders of the Red Army, graduates of GSPU, arrived in Grodno, at the division headquarters, and late in the evening of the same day, we were already in the town of Gogy on the border with Poland. Here was the 184th Infantry Regiment, in which we were to begin our commanding service.
The next day, our group was enlisted as part of the 184th Infantry Regiment, already defeated by German aviation.
He was taken prisoner, fled from captivity in 1943, after a special inspection in the Ryazan camp, was sent to atone for the 10th OSB.
G.K. - On which front was the 10th OSB directed?
LB.- At the beginning of April 1944, we were plunged into a train and told: we are going to take Odessa. But in Belgorod our train was detained, some Polish part was let through to the front, and while we reached Odessa, we were released without our participation. We were landed at the New Bug station, and from there, on foot, about four hundred kilometers, we stomped on to the Dniester. We replaced some thinned rifle regiment in the defense area, near the village of Serpeni, and here the war on the front line began again for us. Around orchards and ... death ... Those who received a light wound were sent after the sanbat "for release" - in the 18th POLL.
LB - In August, we were transferred over the pontoon bridge across the Dniester to the bridgehead. Took the trench. From us to the Germans just eighty meters, there was virtually no neutral zone. And all these meters, before the enemy’s trenches, were stuffed with mines. We placed the machine guns on the plot defended by the platoon.
With the Germans quarreled. It was possible to see such a thing - Valentin Buts gets out on the parapet, sits down near the machine gun, lights a cigarette roll, and talks to the German machine gunner! I say to him - “Buts, immediately go down into the trench! You are now the Germans "removed"! He answers - “It's all right, commander, I met one German here - and, folding my palms with his mouthpiece, shouts - Karl! Charles!".
From the German side comes: “The moment, nicht sprechen! Feldwebel Comt! ”
And so it happened - Valentine shoots a machine gun at the enemy, from there they respond with fire, but it seemed to him that this machine-gun duel was empty, only in vain the cartridges were wasting. Valentine shouts to the Germans - Hey! Fritz! What the hell are you shooting at !? Suddenly from there you can clearly hear - I am not Fritz, I am Carl! “Let's not shoot!” “Gut!” Agreed Karl. But war is war. I quickly pushed aside Buts away, they say, you are still in kind of fraternization, right in front of the "special person" arrange, and gave a long queue for the German positions.
Karl yells for his part - Neath Gut! But we agreed!
But on the 18th of August, at night, this "front idyll" came to an end.
They brought vodka in barrels to the front line, each was poured 200 grams, fed well and was told that at dawn, after the Katyush volley, we should attack the Germans. All machine gunners scattered on rifle companies.
15 minutes before the start of the attack, we were ready, but no command was received. All morning we spent in suspense. Submitted an order - Attack is canceled.
And suddenly at 09-50, the new order - Attack to begin at exactly 10-00. Without artillery preparation!
And at ten o'clock in the morning, in complete silence, we rose to the attack.
G.K. - On the night before the attack, the sappers removed mines from the neutral strip?
L.B. - Not. The front edge remained mined, the sappers were not sent to us. The battalion went straight into the attack through a minefield ... Why was there any wonder? With us, the penalty box, no one ever considered. We were essentially suicide bombers. I think it is nobody
Скачать
