Кошка гуляет сама по себе, И никто не указ, куда течь реке - Не знать ни ангелам ни бесам, когда падать звезде, А смертный даже не сочтёт волос на голове. И пусть поэт издалека заводит речь, Но далеко его заводит именно речь, А все прекрасные далёка у неба в руках, Так что лишь мёртвый говорит об иных авторских правах.
Чтобы убивать книги, учредили газеты - В кафе "От заката до рассвета" Вместо деревьев растут кирпичи, А вместо солдат балом правят врачи. И шли допросы подсознанья, но сбежала душа, И прозевал глаз электронный два белых крыла, И телебашня падает, сука, сама, Так как бездна, она - как и была - без дна.
Дряхлый мир - его улицы словно морщины - С толпами ждущих богов из машины, Со страстьми, стадионами, прогнозами, модами, Многолюдными как одиночество годами. Он устал - ковёр соткан, кончается нить - Теперь проще прочесть, увидеть, постичь Сквозь туманы прелюдий, сквозь истории сон Первый отблеск багровый последних времён. Долгожданных времён. The cat walks by itself And no one decides where the river should flow - Neither angels nor demons know when to fall a star, And a mortal won't even count the hair on his head. And let the poet start a speech from afar, But it is speech that takes him far And all the beautiful ones are far in the sky in their hands, So only the dead talk about other copyrights.
Newspapers were established to kill books - In the cafe "From Dusk Till Dawn" Bricks grow instead of trees And instead of soldiers, doctors run the show. And there were interrogations of the subconscious, but the soul escaped, And the electronic eye missed two white wings, And the TV tower falls, bitch, by itself Since the abyss, it is - as it was - without a bottom.
A decrepit world - its streets are like wrinkles - With crowds of gods waiting from the car With passions, stadiums, predictions, fashions, As crowded as loneliness for years He is tired - the carpet is woven, the thread runs out - It's easier to read, see, comprehend now Through the fogs of preludes, through the stories of a dream The first crimson reflection of the last times. Long awaited times.