Текст песни Александр Твардовский - По дороге на Берлин

Исполнитель: Александр Твардовский
Название песни: По дороге на Берлин
Дата добавления: 28.01.2019 | 11:52:02

Просмотров: 108
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным

На этой странице находится текст песни Александр Твардовский - По дороге на Берлин, а также перевод песни и видео или клип.

ПО ДОРОГЕ НА БЕРЛИН
По дороге на Берлин
Вьется серый пух перин.
Провода умолкших линий,
Ветки вымокшие лип
Пух перин повил, как иней,
По бортам машин налип.
И колеса пушек, кухонь
Грязь и снег мешают с пухом.
И ложится на шинель
С пухом мокрая метель...
Скучный климат заграничный,
Чуждый край краснокирпичный,
Но война сама собой,
И земля дрожит привычно,
Хрусткий щебень черепичный
Отряхая с крыш долой...
Мать-Россия, мы полсвета
У твоих прошли колес,
Позади оставив где-то
Рек твоих раздольный плес.
Долго-долго за обозом
В край чужой тянулся вслед
Белый цвет твоей березы
И в пути сошел на нет.
С Волгой, с древнею Москвою
Как ты нынче далека!
Между нами и тобою -
Три не наших языка.
Поздний день встает не русский
Над немилой стороной.
Черепичный щебень хрусткий
Мокнет в луже под стеной.
Всюду надписи, отметки,
Стрелки, вывески, значки,
Кольца проволочной сетки,
Загородки, дверцы, клетки -
Все нарочно для тоски...
Мать-земля родная наша,
В дни беды и в дни побед
Нет тебя светлей и краше
И желанней сердцу нет.
Помышляя о солдатской
Не предсказанной судьбе,
Даже лечь в могиле братской
Лучше, кажется, в тебе.
А всего милей до дому,
До тебя дойти живому,
Заявиться в те края:
- Здравствуй, родина моя!
Воин твой, слуга народа,
С честью может доложить:
Воевал четыре года,
Воротился из похода
И теперь желает жить.
Он исполнил долг во славу
Боевых твоих знамен.
Кто еще имеет право
Так любить тебя, как он!
День и ночь в боях сменяя,
В месяц шапки не снимая,
Воин твой, защитник-сын,
Шел, спешил к тебе, родная,
По дороге на Берлин...
По дороге неминучей
Пух перин клубится тучей.
Городов горелый лом
Пахнет паленым пером.
И под грохот канонады
На восток, из мглы и смрада,
Как из адовых ворот,
Вдоль шоссе течет народ.
Потрясенный, опаленный,
Всех кровей, разноплеменный,
Горький, вьючный, пеший люд...
На восток - один маршрут.
На восток, сквозь дым и копоть,
Из одной тюрьмы глухой
По домам идет Европа.
Пух перин над ней пургой.
И на русского солдата
Брат француз, британец брат,
Брат поляк и все подряд
С дружбой будто виноватой,
Но сердечною глядят.
На безвестном перекрестке
На какой-то встречный миг -
Сами тянутся к прическе
Руки девушек немых.
И от тех речей, улыбок
Залит краской сам солдат:
Вот Европа, а спасибо
Все по-русски говорят.
Он стоит, освободитель,
Набок шапка со звездой.
Я, мол, что ж, помочь любитель,
Я насчет того простой.
Мол, такая служба наша,
Прочим флагам не в упрек...
- Эй, а ты куда, мамаша?
- А туда ж,- домой, сынок.
В чужине, в пути далече,
В пестром сборище людском
Вдруг слова родимой речи,
Бабка в шубе, с посошком.
Старость вроде, да не дряхлость
В ту котомку впряжена.
По-дорожному крест-накрест
Вся платком оплетена.
Поздоровалась и встала,
Земляку-бойцу под стать,
Деревенская, простая
Наша труженица-мать.
Мать святой извечной силы,
Из безвестных матерей,
Что в труде не износимы
И в любой беде своей;
Что судьбою, повторенной
На земле сто раз подряд,
И растят в любви бессонной,
И теряют нас, солдат;
И живут, и рук не сложат,
Не сомкнут своих очей,
Коль нужны еще, быть может,
Внукам вместо сыновей.
Мать одна в чужбине где-то!
- Далеко ли до двора?
- До двора? Двора-то нету,
А сама из-за Днепра...
Стой, ребята, не годится,
Чтобы этак с посошком
Шла домой из-за границы
Мать солдатская пешком.
Нет, родная, по порядку
Дай нам делать, не мешай.
Перво-наперво лошадку
С полной сбруей получай.
Получай экипировку,
Ноги ковриком укрой.
А еще тебе коровку
Вместе с приданной овцой.
В путь-дорогу чайник с кружкой
Да ведерко про запас,
Да перинку, да по BY ROAD TO BERLIN
On the way to Berlin
Curling gray feathers feather.
The wires are silent lines,
Branches soaked lindens
Pooh feather-beds povil like frost
On the sides of the cars stuck.
And the wheels of guns, kitchens
Dirt and snow interfere with fluff.
And falls on his overcoat
With down wet blizzard ...
Boring foreign climate,
Red-brick alien land,
But the war itself,
And the earth trembles as usual,
Crunchy crushed stone tile
Shaking off rooftops ...
Mother Russia, we are half the world
Your wheels are gone,
Behind leaving somewhere
Rivers is your reach.
Long long behind the wagon train
In the edge of a stranger stretched after
The white color of your birch
And on the way faded away.
With the Volga, with the ancient Moscow
How are you now far!
Between us and you -
Three are not our language.
Late afternoon rises not Russian
Over the gracious side.
Tile crushed stone crunchy
Soak in a puddle under the wall.
Everywhere inscriptions, marks,
Arrows, signs, badges,
Wire Mesh Rings,
Fences, doors, cells -
All purposely for longing ...
Mother is our native land,
In the days of trouble and in the days of victories
No you brighter and more beautiful
And there is no more desirable heart.
Thinking of a soldier
Unpredicted fate
Even lie down in a mass grave
Better, it seems, in you.
And just a mile from home,
To reach you alive
Show in those regions:
- Hello, my homeland!
Your warrior, servant of the people,
With honor can report:
He fought for four years
Returned from a hike
And now wants to live.
He fulfilled duty for glory
Combat your banners.
Who else has the right
So love you like him!
Day and night in the battles changing,
In the month of caps without removing,
Your warrior, protector son,
Shel, hurry to you, my dear,
On the way to Berlin ...
On the way inevitable
Down feathers swirls cloud.
Cities burnt scrap
It smells like a burnt feather.
And under the roar of cannon
To the east, from the mist and smrad,
As from the gates of hell,
People flow along the highway.
Shocked, scorched,
All the blood, mixed,
Bitter, pack, foot people ...
To the east - one route.
To the east, through smoke and soot,
From one prison deaf
Europe is going home.
Down feather bed above it blizzard.
And on the Russian soldier
Brother Frenchman, Briton brother,
Brother Pole and everything
With a guilty friendship,
But look cordial.
At an unknown crossroads
For some counter moment -
Themselves drawn to the hairstyle
The hands of the dumb girls.
And from those speeches, smiles
Paint the soldier himself:
Here is Europe, and thanks
Everyone speaks Russian.
He stands, liberator,
Side cap with a star.
I supposedly, well, help an amateur,
I'm about that simple.
Like, this service is ours,
Other flags can not be reproached ...
- Hey, where are you, mother?
- Well there, - home, son.
In a stranger, on the road far away
In a motley bunch of human
Suddenly, the words of a native speech,
Grandma in a fur coat, with a poshokom.
Old age is like, but not decrepitude
In the sack of harnessed.
Crosswise
All handkerchief braided.
I greeted and got up
Countryman-fighter to become,
Rustic, simple
Our hard worker mother.
Mother of the Holy Eternal Force
From unknown mothers,
What we do not wear in labor
And in any trouble;
What fate repeated
On earth a hundred times in a row
And grow in sleepless love,
And they lose us, soldier;
They live and do not lay down their hands,
Do not close their eyes,
Kohl needs more, perhaps
Grandchildren instead of sons.
Mother is alone in a foreign land somewhere!
- Is it far to the yard?
- To the yard? There is no yard,
And because of the Dnieper itself ...
Stop, guys, no good,
That way with the road
Went home from abroad
Soldier's mother on foot.
No, honey, in order
Let us do, do not bother.
First things first horse
Get a full harness.
Get equipment,
Feet cover mat.
And you cow
Together with a tribute to a sheep.
On the way, a kettle with a mug
Yes a bucket in reserve,
Yes, perinka, yes by