Алексей Бардин все тексты (слова) песен, переводы, видео, клипы

словно ладонью
Божьей рассыпаны
искорки звезд
на муаре небес

на рубеже
света и тени
караулят чистую душу

По многочисленным просьбам прохожих
Стою - пою о том, что вижу вокруг.
И делать это мне нисколько не сложно,
Терзая ваш безукоризненный слух.
В людском потоке бьётся Ангел,
Крыла его слегка истоптаны.
Тихонько блеет будто агнец:
“Что же вы? Как же вы?”

Ветер и зол,
Ветер и зол и приятен.
Я и бизон,
Я и бизон - мой приятель,
Тупо сидим,
Тупо сидим и глотаем
Слезы и дым,
Водовку и наблюдаем,

С неба летели стрелы и дротики -

Это амуры сеяли вечное.

Зерна такой беспощадной эротики,

Долгоиграющей, нескоротечной.

Блуждая в потемках лабиринтов иллюзий,
Набрел я на комнату изумительную.
На граните сидели болванчики,
Головами качая восхитительно.

А над ними возвышался монстр
Размеров внушительных.
Для болванчиков он был царь и бог,

Вертись, виниловая пластинка.
Носком ботинка
трогаю лужу -
волны бегут, дрейфует
льдинка,
блефует
весна, жеманная, как блондинка.
То наступает,

Вирус
Он живописно татуирован,
Любит пускать пузыри по воде.
Он не обуздан, он не подкован,
Словно сквозняк обитает везде.

И в полумраке, подобно собаке,
Лишь вечереет, скулит на луну.

Воздушный змей на проводах
повис немой улыбкой.
Полёт беспечный в облаках
не может быть ошибкой.
Уходит цирк за горизонт
остался только клоун.
Полётом околдован,
печалью заражён.

Война - пули поют,
Буравят ткань, кусают тело.
Рогатые каски спешат одурело
Туда, где сладкий запах гашиша,
Тепло маркитанток и пьяная жижа.

Война - адъютанты шустрят.
Хмельной перегар - признак баталий.

Ти заплела мені косічку,
Казала, щоб пішов на річку.
А на рєкє були туристи -
Рєбята класні приколісти.

Вутки летять.
Гуси летять.
Тучі летять.

Шла собака по роялю,
По роялю шел и я.
Я тебя не опознаю,
Если очередь моя.

Курите “Кемел” пачками, давите кошек тачками,
Растите бультерьеров и пейте молоко.
Тогда здоровыми и мощными помрете, это точно, вы.

Небеса в горошек звездный колпаком
Накрывают землю, чтобы утолить
Жажду человечью, терпким молоком
Ночи опоить нас и заговорить.

Дарю-дарю-дарю-дарю ночь,
Валю-валю-валю-валю с ног,
Велю-велю-велю-велю спать.

Кыш, паранойя, уйди!
Меня не выводи,
Не доводи!
Только что был налегке,
Через минуту на крючке
И в сачке.
“Как всё запущено здесь”, -
Сказал мой друг и выпил адскую смесь.

Ветерок слегка тревожит волосы
И весело уносит голоса.
Клонится к земле янтарным колосом
Жнивье у мельничного колеса.

Не шумит камыш,
Не скребется мышь -
Все как будто замерло.

Вода
Мертвая живая, приносящая покой нам,
Помни, никогда, нигде, никак не будет лишней.
Даже если мы с тобой уходим от погони
По небесным хлябям, что намного выше крыш.

Выше нас, выше наших желаний
Волевая рука инспектора судеб

Кровь бежит по подбородку,
Распускаются гвоздики на рубахе.
Очень шаткая походка
И совсем не человеческий оскал.
Точно месяц из тумана
Вышел, вынул из кармана.
То, что вынул, залпом выпил,
Выпил, охнул и упал.

Не робей,
По барабану бей,
Чтобы веселый ритм сыпался мелкой дробью.
По песку
Искрами к вереску
Чтобы горел костер над головой, а кровью
Шла любовь, словно ток.
Намечался поход на восток

Держа в ладони неразменный пятак,
Выйду в свет добывать барабанную кожу.
Этим шагом прошедшую жизнь подытожу,
Безнадежно наивен и так.
Куда ни глянь, всюду белая кость,
Куда ни клюнь, всюду белые маги,
Их слова расползлись по невинной бумаге,
Как змеёныши в крике коз.

Среди голых равнин, где бескрайняя степь
Упирается в море и по побережью
Лежат дикари, загорая до бронзы
И даже чернее, не реже, чем раз в сотню лет,
Появляется призрак огромного брига.
Он прет по степи, рассекая ковыль,
У него на борту три пирата, три брата,
Три богатыря держат трубки во рту.

Когда в безветрие повиснут знамена,
Нас позовут умирать поименно
За каждого ушлого тошного жмота,
За каждую жабу родного болота.

Мы станем угрюмы, мы станем суровы
И, мир поделив на быки и коровы,
Начнем из углов эпатировать публику,

Времена твоих буйств и безумств, увы, миновали,
Твои лучшие песни отгремели в подвале,
А у нынешней жизни ты уже не в фаворе,
Остается сидеть и смотреть на бескрайнее море.

На немытом столе догорают бумаги,
Время мумией лечь в золотом саркофаге.
Тебя мучила жажда, и била бацилла,

Словно ладонью Божьей рассыпаны искорки звезд на муаре небес
На рубеже света и тени караулят чистую душу Ангел и Бес.
На рубеже света и тени караулят чистую душу Ангел и Бес.

Ангелу скучно и Бесу невесело - звеньям одной неразрывной цепи,
Гложет тоска пуще неволи, потому и воют как вьюга в снежной степи.
Гложет тоска пуще неволи, потому и вьюгою воют в снежной степи.

Вечерами дым поднимается над головой.
Берегами мы собираемся сами собой,
Чтоб ловить волну и как будто скользить по волнам.
Я к чему веду? Ты приходи и спой нам!

Вековая смурь не гнездится на тех берегах,
Выбивают дурь ветры - не устоять на ногах.
Ты еще не жил, если не скользил по волнам.

Ромашка, рюмашка и Машка.
На тетрадку промокашка
Легла, и пошло
Делать привычные зигзаги
По клетчатой бумаге
Невечное перо.
В уши звенели комары
До классической поры

Сгорает век.
Хожу, как узбек.
Хотя нет!
Как японец, глядящий на солнце, cгорающее на глазах,
Летит головешкой дымящейся в океан.
Ещё мгновенье и встанет волна,
Ударит всей мощью по берегам.
Невинной игрой покажется нам война,

Бьётся сердце: глуше, глуше,ноет левое плечо
Навалилась зная стужа и целует горячо
Хмурое, стальное небо смотрит пристально - в упор
Вместо слёз крупинки снега засыпают двор...

Припев:
Пой, пой голос золотой
Душу на части рви в ненастье

(стихи В. Маяковского)

Пришла -
деловито,
за рыком,
за ростом,
взглянув,
разглядела просто мальчика.

Сеет снегом зима, щедро сеет вокруг.
Им полны закрома для метелей и вьюг.
Ни звезды не видать - белой мглы блеск и шик.
В этой долгой степи замерзал ямщик.

То петляет путь, то вяжется узлом.
Воет вьюга волком весело и зло.
Дыханье севера могучее стреножит