- Железный дровосек
Солнце проснулось и тянется к крышам.
Город мой крепок, да флаг фиолетов. Снова на эту дистанцию вышел новый виток изумрудного лета.
Мне бы частицу обычного сердца – вспомнить хотя бы лишь самую малость - юность, где был я простым дровосеком, где мы с тобою взахлеб целовались в тени платановой в гомоне птичьем. В травах – рулады шмелиного гуда.
Ныне – комочек надежды тряпичный, что подарил мне за подвиги Гудвин.
Запах чарующий рыжих, волнистых. Вечер, укутанный в ласковый свитер.
Я – говорящий живой механизм. И неживой молчаливый правитель.
Будет ли эта далекая встреча? Я попрошу у волшебницы Стеллы сон о тебе хоть один человечий. Вместо бессилия вечного тела – тела любимого близкую нежность, стану в глазах океанскою синью.
Нитка дороги во мраке кромешном вспыхнет от жара галактик ворсинкой.
- Из лунного луча
Волна уходит через пальцы скал,
По тучам-волосам край неба гладя.
Потом стемнеет – будут лунной влагой
Сверкать глаза серебряных зеркал.
О чем-то станут светлячки плясать,
Цикады звонко перескажут вести,
Укроет иероглифы созвездий
- Орхидея
Итог ушедших дней моих каков?
Когда закат за окнами зардеет,
Откроет тайну смерти орхидея
В обсидиане черных лепестков.
За этим миром, за скалою той
Она растет за жизненным пределом.
Очнувшись, к зеркалам шагну из тела,
- Стальная крыса
Ты славно, друг, сегодня отышачил.
Кури, пока над летным полем хмарь.
Живуч, хотя и вовсе не кошачий!
На все горазд, подштопает технарь
Пробитый киль, что трассеры изгрызли,
Перкаль крыла, подпаленный с краев.
Ты был хорош – не зря прозвали крысой
- У той звезды, что не имеет пятен
Сто тысяч бомб– сверхновый звездный залп
Дождей сто тысяч выплакала осень.
А тут играет ветер на басах
Поющих дюн и корабельных сосен.
Алмазных скал не утихает звон,
Прибой взметает бисерные зерна.
Я выбирал из тысячи имен