я никогда не умел целоваться я никогда не умел любить всю жизнь я умел только матом ругаться и пить, и курить и это меня вы могли встретить братцы на черных лестницах ваших мудацких домов, валялся там в лужах красных в обнимку с бутылкой вина и пялился в потолок над своим аустерлицем, бросая лопатой землю на лица старых себя, как морти из мультика. смотри на меня. я изменился. мои волосы прядями падают на пол как листья солнце скрылось за слоистыми облаками, лучи охладели, стали как спицы из стали зима настанет все равно придется заколачивать ставни и отставить наивные мысли о счастье. истоптав все тропы, ведущие в обход страсти, я так старательно держался за сигарету и бутылку, чтобы не упасть и не разбиться на части, холодные и острые но похоже поздно, здрасте меня зовут костя и я отрицаю искренне я отрицаю искренне отрицаю искренне
а я никого никогда не любил нигил нигил всё что я делал - пил и курил нигил нигил всё, во что верил, просто забыл нигил нигил не стой со мной рядом, беги от таких, нигил у меня внутри
и я не чувствую ничего вообще и к тебе в частности и сейчас мой стих полон черствости но честности я никогда не любил тебя, прости и вообще никого, моя наташа ростова болтается на люстре в моей комнате снова декаданс, деточка я хожу по дому в обломовском халате в клеточку руки похожи на сломанные веточки, выбоины на щеках и ребра торчат на груди как батарея я никому не открою двери. ты плебей и твоя вера в религию от недостатка образования, твоя вера в образования от недостатка самопознания, твоя вера в самопознание от любви к искусству, но искусство это просто постный сгусток заскорузлого мусора, настоящие чувства может вызвать лишь одно и оно лежит у меня на кухне на столе и за это дядя мент не погладит по голове когда в ней мое сознание мутирует и на выборах в президенты я активно агитирую за сашу шульгина. я не вижу смысла в том что мы с тобой наблюдаем всегда. наши мысли так низко зависят от инстинктов и глупые искры погаснут в глазах ты дома оставь свои гражданские позиции я не верю в ваши вшивые амбиции и принципы в твои самые светлые и чистые чувства. и в тебя самого, и в твоих близких
посмотри как снег идет и падает за окном, и сугробы пыли на моей мебели и книгах и мои желтые пальцы и белые пятна на ногтях и рая нет, хотя и ада нет, темный буддизм я душу в себе душу как кошку и подолгу смотрю в окошко как в портал в другую жизнь и единственное, что меня удерживает, это надежда, что когда нибудь та самая безупречная девочка навестит мое убежище и протянет навстречу моей холодной грабле свою ручку нежную, как в каком-нибудь сраном кино, но я ненавижу фильмы, и мне всё равно. я тебя отрицаю специально глупые сальности перестали цеплять меня я больше не ведусь на эстетику и возможно доверие способно открывать двери но прочной крепостью перед любой истерикой стоит безверие и мои вены и артерии плесневели и становились серыми ещё в предверии совершеннолетия я истаптывал свой семицветик и теперь, давайте дети, наблюдайте, глазейте как в человеке подыхает романтик и поэтик какая глупость. я проебал все на свете ещё тогда, в детстве когда она не приняла тот цветок, и он как и мое сердце так и остался валяться на той лестнице, в том самом подъезде, вместе со всеми чувствами, сраная рефлексия, братцы я никогда не умел целоваться я никогда не умел любить I never knew how to kiss I never knew how to love all my life I only knew how to swear and drink and smoke and that you could meet me brothers on the black stairs of your muddy houses lying there in puddles of red hugging with a bottle of wine and staring to the ceiling above his Austerlitz, throwing shovel at the face old oneself, like a morty from a cartoon. look at me. I changed. my hair falls in strands to the floor like leaves the sun hid behind layered clouds rays cooled, steel like steel spokes winter will come still have to hammer shutters and put aside naive thoughts of happiness. trampled all the paths leading around passions, I kept so diligently for a cigarette and a bottle, so as not to fall and not break into pieces, cold and sharp but it seems late, hello My name is Kostya and I deny sincerely I deny sincerely deny sincerely
and I never loved anyone nihil nihil all i did was drink and smoke nihil nihil I just forgot everything that I believed in nihil nihil don't stand by my side, run from such nihil inside me
and I don’t feel anything at all and to you in particular and now my verse is full of callousness but honesty i never loved you sorry and nobody at all, my Natasha Rostov hanging out on the chandelier in my room again decadence, baby I go around the house in the Oblomov’s dressing gown hands look like broken twigs, potholes on the cheeks and the ribs stick out on the chest like a battery I won’t open the door for anyone. you plebe and your faith in religion from lack of education, your faith in education from a lack of self-knowledge, your faith in self-knowledge from a love of art but art it's just a lean clot of hardened garbage, only one thing can cause real feelings and it lies in my kitchen on the table and for this the uncle cop will not pat on the head when in it my consciousness mutates and on presidential election I'm actively campaigning for Sasha Shulgin. I do not see the point in the fact that you and I are always watching. our thoughts so low depend on instincts and stupid sparks go out in the eyes you leave your house at home I do not believe in your lousy ambitions and principles in your brightest and purest feelings. both in yourself and in your loved ones
look how the snow goes and falls outside the window and snowdrifts of dust on my furniture and books and my yellow fingers and white spots on the nails and there is no paradise, although there is no hell, dark Buddhism I am soul within myself soul like a cat and for a long time I look out the window as a portal to another life and the only thing holding me back it is hope that someday that perfect girl will visit my refuge and stretch out to meet my cold rake your pen is tender, as in some fucking movie, but I hate movies, and I don't care. I deny you specifically silly greetings stopped clinging to me I'm no longer aesthetized and maybe trust can open doors but a solid fortress before any tantrum is unbelief and my veins and arteries became moldy and turned gray still on the threshold of adulthood I trampled down my seven colors and now, let's children, watch, stare how a romantic and poetics die in a person what a stupid thing. I went through everything in the world back in childhood when she did not accept that flower and he just like my heart was left lying around on that staircase, in that very staircase, together with all the feelings, fucking reflection, brothers I never knew how to kiss I never knew how to love