Текст песни Сергей Труханов - Сидя в тени
Просмотров: 17
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
На этой странице находится текст песни Сергей Труханов - Сидя в тени, а также перевод песни и видео или клип.
Прижавшееся к стене
дерево и его тень.
И тень интересней мне.
Тропа, получив плетей,
убегает к пруду.
Я смотрю на детей,
бегающих в саду.
Свирепость их резвых игр,
их безутешный плач
смутили б грядущий мир,
если бы он был зряч.
Но порок слепоты
время приобрело
в результате лапты,
в которую нам везло.
Остеклёнелый кирпич
царапает голубой
купол как паралич
нашей мечты собой
пространство одушевить;
внешность этих громад
может вас пришибить,
мозгу поставить мат.
Новый пчелиный рой
эти улья займёт,
производя живой,
электрический мёд.
Дети вытеснят нас
в пригородные сады
памяти - тешить глаз
формами пустоты.
Природа научит их
тому, что сама в нужде
зазубрила, как стих:
времени и т. д.
Они снабдят цифру "100"
завитками плюща,
если не вечность, то
постоянство ища.
Ежедневная ложь
и жужжание мух
будут им невтерпёж,
но разовьют их слух.
Зуб отличит им медь
от серебра. Листва
их научит шуметь
голосом большинства.
После нас - не потоп,
где довольно весла,
но наважденье толп,
множественного числа.
Пусть торжество икры
над рыбой ещё не грех,
но ангелы - не комары,
и их не хватит на всех.
Ветреный летний день.
Запахи нечистот
затмевают сирень.
Брюзжа, я брюзжу как тот,
кому застать повезло
уходящий во тьму
мир, где, делая зло,
мы знали ещё - кому.
Ветреный летний день.
Сад. Отдаленный рёв
полицейских сирен,
как грядущее слов.
Птицы клюют из урн
мусор взамен пшена.
Голова, как Сатурн,
болью окружена.
Чем искреннее певец,
тем всё реже, увы,
давешний бубенец
вибрирует от любви.
Пробовавшая огонь,
трогавшая топор,
сильно вспотев, ладонь
не потреплет вихор.
Это - не страх ножа
или новых тенет,
но того рубежа,
за каковым нас нет.
Так способен Луны
снимок насторожить:
жизнь как меру длины
не к чему приложить.
Тысячелетье и век
сами идут к концу,
чтоб никто не прибег
к бомбе или к свинцу.
Дело столь многих рук
гибнет не от меча,
но от дешевых брюк,
скинутых сгоряча.
Будущее черно,
но от людей, а не
оттого, что оно
чёрным кажется мне.
Как бы беря взаймы,
дети уже сейчас
видят не то, что мы;
безусловно не нас.
Взор их неуловим.
Жилистый сорванец,
уличный херувим,
впившийся в леденец,
из рогатки в саду
целясь по воробью,
не думает - "попаду",
но убежден - "убью".
Всякая зоркость суть
знак сиротства вещей,
не получивших грудь.
Апофеоз прыщей
вооружен зрачком,
вписываясь в чей круг,
видимый мир - ничком
и стоймя - близорук.
Данный эффект - порок
только пространства, впрок
не запасшего клок.
Так глядит в потолок
падающий в кровать;
либо - лишенный сна -
он же, чего скрывать,
забирается на.
Эта песнь без конца
есть результат родства,
серенада отца,
ария меньшинства,
петая сумме тел,
в просторечьи - толпе,
наводнившей партер
под занавес и т. п.
Ветреный летний день.
Детская беготня.
Дерево и его тень,
упавшая на меня.
Рваные хлопья туч.
Звонкий от оплеух
пруд. И отвесный луч
- как липучка для мух.
Впитывая свой сок,
пачкая куст, тетрадь,
множась, точно песок,
в который легко играть,
дети смотрят в ту даль,
куда, точно грош в горсти,
зеркало, что Стендаль
брал с собой, не внести.
Наши развив черты,
ухватки и голоса
(знак большой нищеты
природы на чудеса),
выпятив челюсть, зоб,
дети их исказят
собственной злостью - чтоб
не отступить назад.
Так двигаются вперёд,
за горизонт, за грань.
Так, продолжая род,
предаёт себя ткань.
Так, подмешавши дробь
в ноль, в лейкоциты - грязь,
предаёт себя кровь,
свертыванья страшась.
В этом и есть, видать,
роль материи во
времени - передать
всё во власть ничего,
чтоб заселить верто- Windy summer day.
Pressed against the wall
tree and its shadow.
And the shadow is more interesting to me.
The trail, getting the lashes
runs away to the pond.
I look at the children
running around in the garden.
The ferocity of their frisky games,
their inconsolable cry
confused the future world,
if he was sighted.
But the vice of blindness
acquired time
as a result of bast shoes,
in which we were lucky.
Glazed brick
scratches blue
dome like paralysis
our dreams by ourselves
space to animate;
the appearance of these communities
can hurt you
brain to checkmate.
New bee swarm
these hives will take
producing lively
electric honey.
Children will drive us out
to suburban gardens
memory - to amuse the eye
forms of emptiness.
Nature will teach them
to being in need itself
memorized like a verse:
time, etc.
They will supply the number "100"
curls of ivy
if not eternity then
looking for constancy.
Daily lie
and buzzing flies
will be unbearable to them,
but they will develop their hearing.
Tooth distinguishes them from copper
from silver. Foliage
teach them to make noise
voice of the majority.
After us - not a flood
where the oars are pretty
but the crowding of crowds
plural.
May the triumph of caviar
it’s not a sin over the fish yet
but angels are not mosquitoes
and not enough for everyone.
Windy summer day.
Smells of sewage
outshine the lilacs.
Squealing, I squealing like that
who is lucky
fading into darkness
a world where, by doing evil
we still knew - to whom.
Windy summer day.
Garden. Distant roar
police sirens
like the future of words.
Birds peck from urns
garbage instead of millet.
Head like Saturn
surrounded by pain.
Than a sincere singer
all the less so, alas
current bells
vibrates with love.
Tasted the fire
touching the ax
sweating heavily, palm
will not pat the tuft.
This is not a knife fear
or new snares
but that milestone
for which we are not.
So capable of the moon
snooze alert:
life as a measure of length
nothing to attach.
Millennium and Century
themselves go to an end
so that no one will come running
to a bomb or to lead.
The work of so many hands
dies not by the sword,
but from cheap trousers,
thrown off in haste.
The future is black
but from people, not
because it
black seems to me.
As if taking a loan,
children now
they do not see what we are;
certainly not us.
Their gaze is elusive.
Sinewy tomboy,
street cherub
stuck in a candy
from a slingshot in the garden
aiming at a sparrow
doesn’t think - I’ll get there,
but I am convinced - I’ll kill him.
All vigilance is the essence
a sign of orphaning things
not received breasts.
The Apotheosis of Acne
armed with a pupil
fitting into whose circle
visible world - face down
and stand - nearsighted.
This effect is a vice
only space for future use
not a stock shred.
Looks at the ceiling
falling into bed;
either sleep deprived -
what to hide,
climbs on.
This song is endless
is the result of kinship,
father’s serenade
minority aria,
petaya sum of bodies
vernacular - the crowd,
flooded stalls
under the curtain, etc.
Windy summer day.
Children's running around.
The tree and its shadow
fallen on me.
Ragged flakes of clouds.
Voiced by a slap in the face
pond. And a sheer beam
- like Velcro for flies.
Soaking up my juice
dirty bush, notebook,
multiplying like sand
easy to play
the children look that far
where, like a penny in a handful,
mirror that stendhal
took with him, do not make.
Our having developed features,
grips and voices
(sign of great poverty
nature for miracles)
protruding jaw, goiter,
children will distort them
own anger - so
don't step back.
So move forward
over the horizon, over the edge.
So, continuing the race,
the fabric betrays itself.
So, mixing the fraction
to zero, to white blood cells - dirt,
betrays blood
coagulation fearing.
This is, you see,
the role of matter in
time - pass
everything in power is nothing
to populate the
Скачать
