Текст песни Иннокентий Смоктуновский - Пушкин А. С. Евгений Онегин. Глава 3

Исполнитель: Иннокентий Смоктуновский
Название песни: Пушкин А. С. Евгений Онегин. Глава 3
Дата добавления: 05.03.2019 | 05:46:07

Просмотров: 8
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным

На этой странице находится текст песни Иннокентий Смоктуновский - Пушкин А. С. Евгений Онегин. Глава 3, а также перевод песни и видео или клип.

Кто круче?

Иннокентий Смоктуновский

или

Евгения Смольянинова

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Elle était fille, elle était amoureuse.
Malfilâtre. 1

I
«Куда? Уж эти мне поэты!»
— Прощай, Онегин, мне пора.
«Я не держу тебя; но где ты
Свои проводишь вечера?»
— У Лариных. — «Вот это чудно.
Помилуй! и тебе не трудно
Там каждый вечер убивать?»
— Нимало. — «Не могу понять.
Отселе вижу, что такое:
Во-первых (слушай, прав ли я?),
Простая, русская семья,
К гостям усердие большое,
Варенье, вечный разговор
Про дождь, про лен, про скотный двор...»
II
— Я тут еще беды не вижу.
«Да скука, вот беда, мой друг».
— Я модный свет ваш ненавижу;
Милее мне домашний круг,
Где я могу... — «Опять эклога!
Да полно, милый, ради бога.
Ну что ж? ты едешь: очень жаль.
Ах, слушай, Ленский; да нельзя ль
Увидеть мне Филлиду эту,
Предмет и мыслей, и пера,
И слез, и рифм et cetera?..
Представь меня». — Ты шутишь. — «Нету».
— Я рад. — «Когда же?» — Хоть сейчас.
Они с охотой примут нас.
III
Поедем. —
Поскакали други,
Явились; им расточены
Порой тяжелые услуги
Гостеприимной старины.
Обряд известный угощенья:
Несут на блюдечках варенья,
На столик ставят вощаной
Кувшин с брусничною водой.
........................................................
........................................................
........................................................
........................................................
........................................................
........................................................

IV
Они дорогой самой краткой
Домой летят во весь опор 17.
Теперь подслушаем украдкой
Героев наших разговор:
— Ну что ж, Онегин? ты зеваешь. —
«Привычка, Ленский». — Но скучаешь
Ты как-то больше. — «Нет, равно.
Однако в поле уж темно;
Скорей! пошел, пошел, Андрюшка!
Какие глупые места!
А кстати: Ларина проста,
Но очень милая старушка;
Боюсь: брусничная вода
Мне не наделала б вреда.
V
Скажи: которая Татьяна?»
— Да та, которая, грустна
И молчалива, как Светлана,
Вошла и села у окна. —
«Неужто ты влюблен в меньшую?»
— А что? — «Я выбрал бы другую,
Когда б я был, как ты, поэт.
В чертах у Ольги жизни нет.
Точь-в-точь в Вандиковой Мадоне:
Кругла, красна лицом она,
Как эта глупая луна
На этом глупом небосклоне».
Владимир сухо отвечал
И после во весь путь молчал.
VI
Меж тем Онегина явленье
У Лариных произвело
На всех большое впечатленье
И всех соседей развлекло.
Пошла догадка за догадкой.
Все стали толковать украдкой,
Шутить, судить не без греха,
Татьяне прочить жениха;
Иные даже утверждали,
Что свадьба слажена совсем,
Но остановлена затем,
Что модных колец не достали.
О свадьбе Ленского давно
У них уж было решено.
VII
Татьяна слушала с досадой
Такие сплетни; но тайком
С неизъяснимою отрадой
Невольно думала о том;
И в сердце дума заронилась;
Пора пришла, она влюбилась.
Так в землю падшее зерно
Весны огнем оживлено.
Давно ее воображенье,
Сгорая негой и тоской,
Алкало пищи роковой;
Давно сердечное томленье
Теснило ей младую грудь;
Душа ждала... кого-нибудь,
VIII
И дождалась... Открылись очи;
Она сказала: это он!
Увы! теперь и дни и ночи,
И жаркий одинокий сон,
Все полно им; все деве милой
Без умолку волшебной силой
Твердит о нем. Докучны ей
И звуки ласковых речей,
И взор заботливой прислуги.
В уныние погружена,
Гостей не слушает она
И проклинает их досуги,
Их неожиданный приезд
И продолжительный присест.
IX
Теперь с каким она вниманьем
Читает сладостный роман,
С каким живым очарованьем
Пьет обольстительный обман!
Счастливой силою мечтанья
Одушевленные созданья,
Любовник Юлии Вольмар,
Малек-Адель и де Линар,
И Вертер, мученик мятежный,
И бесподобный Грандисон 18,
Который нам наводит сон, —
Все для мечтательницы нежной
В единый образ облеклись,
В одном Онегине слились.
X
Воображаясь героиной?
Своих возлюбленных творцов,
Кларисой, Юлией, Дельфиной,
Татьяна в тишине лесов
Одна с опасной книгой бродит,
Она в ней ищет и находит
Свой тайный жар, свои мечты,
Плоды сердечной полноты,
Вздыхает и, себе присвоя
Чужой восторг, чужую грусть,
В забвенье шепчет наизусть
Письмо для милого героя...
Но наш герой, кто б ни был он,
Уж верно был не Грандисон.
XI
Свой слог на важный лад настроя,
Бывало, пламенный творец
Являл нам своего героя
Как совершенства образец.
Он одарял предмет любимый,
Всегда неправедно гонимый,
Душой чувствительной, умом
И привлекательным лицом.
Питая жар чистейшей страсти,
Всегда восторженный герой
Готов был жертвовать собой,
И при конце последней части
Всегда наказан был порок,
Добру достойный был венок.
XII
А нынче все умы в тумане,
Мораль на нас наводит сон,
Порок любезен — и в романе,
И там уж торжествует он.
Британской музы небылицы
Тревожат сон отроковицы,
И стал теперь ее кумир
Или задумчивый Вампир,
Или Мельмот, бродяга мрачный,
Иль Вечный жид, или Корсар,
Или таинственный Сбогар 19.
Лорд Байрон прихотью удачной
Облек в унылый романтизм
И безнадежный эгоизм.
XIII
Друзья мои, что ж толку в этом?
Быть может, волею небес,
Я перестану быть поэтом,
В меня вселится новый бес,
И, Фебовы презрев угрозы,
Унижусь до смиренной прозы;
Тогда роман на старый лад
Займет веселый мой закат.
Не муки тайные злодейства
Я грозно в нем изображу,
Но просто вам перескажу
Преданья русского семейства,
Любви пленительные сны
Да нравы нашей старины.
XIV
Перескажу простые речи
Отца иль дяди-старика,
Детей условленные встречи
У ст? CHAPTER THREE
Elle était fille, elle était amoureuse.
Malfilâtre. one

I
"Where? These poets are for me! ”
- Farewell, Onegin, I have to go.
"I do not hold you; but where are you
Do you spend your evenings? ”
- At Larin. - “That's wonderful.
Have mercy! it's not hard for you
Is there a kill every night? ”
- Nimally. - "I can not understand.
From here I see what is:
First (listen, am I right?),
Simple, Russian family,
To the guests, great diligence,
Jam, eternal conversation
About the rain, about flax, about the barnyard ... "
II
- I still do not see the trouble.
"Yes, boredom, that's the trouble, my friend."
- I hate your trendy light;
The dearer home circle
Where can I ... - “Again eclog!
Yes full, dear, for God's sake.
Well? you ride: very sorry.
Oh, listen, Lensky; yes it is impossible
See me this Phillida,
Subject and thoughts, and pen,
And tears, and rhymes et cetera? ..
Introduce me. ” - Are you kidding. - “No.”
- I am glad. - “When?” - Though now.
They will gladly accept us.
III
Let's go. -
Rode other
Have appeared; he wasted
Sometimes heavy services
Hospitable antiquity.
Rite of Famous Treats:
Carry jam on plates,
Put on the table waxed
Jug with lingonberry water.
.................................................. ......
.................................................. ......
.................................................. ......
.................................................. ......
.................................................. ......
.................................................. ......

IV
They are the dearest most concise
Home fly at full speed 17.
Now overheard
Our conversation heroes:
- Well, well, Onegin? you are yawning. -
"Habit, Lensky." - But you miss
You somehow more. - “No, it's equal.
However, the field is already dark;
Hurry up! go, go, Andrew!
What a stupid place!
And by the way: Larina is simple,
But a very nice old lady;
I'm afraid: lingonberry water
I would not hurt me.
V
Say: which is Tatiana? ”
- Yes, the one that is sad
And silent as Svetlana
She went in and sat by the window. -
"Surely you are in love with less?"
- Why? - “I would choose another
When I was like you, a poet.
In the outlines, Olga has no life.
Exactly in Vandikova Madona:
Round, red face she
Like this silly moon
On this stupid sky. "
Vladimir responded dryly
And after all the way silent.
VI
Meanwhile, Onegin's appearance
The Larins produced
At all a great impression
And all the neighbors entertained.
Gone guess after guess.
All began to be sneaked in,
To joke, to judge not without sin,
Tatiana to pursue the groom;
Others even claimed
That the wedding is well organized,
But then stopped,
What fashion rings do not get it.
About the wedding of Lensky long
They have already been decided.
VII
Tatiana listened with vexation
Such gossip; but in secret
With an indescribable joy
Involuntarily thought about that;
And in her heart the thought began to fall;
It's time she fell in love.
So in the ground the fallen grain
Spring fire revived.
Long her imagination
Burning bliss and longing,
Alcalo is fatal food;
Long heart longing
Her young breast was squeezed;
Soul waited ... someone
Viii
And she waited ... The eyes opened;
She said: this is it!
Alas! now days and nights
And a hot lonely dream,
Everything is full of them; all maiden cute
Without a beat magic power
Hard on him. Bother her
And the sounds of gentle speeches,
And the eyes of caring servants.
Discouraged,
She does not listen to guests
And curses their leisure,
Their unexpected arrival
And a long sitting.
Ix
Now with how she attentive
Reads a sweet novel,
With a lively charm
Drinking seductive deception!
Happy power of dreams
Animated creatures
Julia Wolmar's lover,
Malek-Adel and de Linar,
And Werther, the rebellious martyr,
And matchless Grandison 18,
Which brings us sleep, -
Everything for the dreamer tender
In a single image clothed,
In Onegin merged.
X
Imagining a heroine?
Their beloved creators
Clarice, Julia, Delphina,
Tatiana in the silence of the forests
One with a dangerous book wanders,
She is looking for and finding in her
Your secret heat, your dreams,
Fruits of heart fullness
Sighs and, by giving
Someone's delight, someone else's sadness,
In oblivion whispers by heart
A letter for a sweet hero ...
But our hero, whoever he was,
True, it was not Grandison.
Xi
Your syllable in an important mood,
Used to be a fiery creator
Showed us your hero
How perfect the sample.
He blessed the subject favorite
Always unjustly persecuted,
Soul sensitive, mind
And an attractive face.
Feeding the heat of the purest passion
Always an enthusiastic hero
I was ready to sacrifice myself
And at the end of the last part
A vice was always punished
Good worthy was a wreath.
Xii
And now all the minds are in a fog,
Morality leads us to sleep
The vice is kind - and in the novel,
And there he triumphs.
British muse tales
Disturb the dream of the girl,
And now became her idol
Or brooding Vampire,
Or Melmot, a tramp gloomy,
Il Eternal Jew, or Corsair,
Or the mysterious Sbar 19.
Lord byron whimsy successful
Clothed in sad romanticism
And hopeless egoism.
XIII
My friends, what's the use of this?
Perhaps by the will of heaven,
I will cease to be a poet
A new demon will infiltrate me
And, Thebes defying the threats,
Humiliated to humble prose;
Then po