Быть бы мне цыганкойБыть бы мне цыганкой,
А тебе - ясным паном -
Я б тебе напела
Разлуку и встречу.
Быть бы мне росою,
А тебе - бурьяном -
Я к тебе сходила б
Каждый вечер.
Вот и кончена пляскаВот и кончена пляска по синим огням,
По калёным орешкам углей.
Вот и роздых оранжевым пылким коням,
А тепло всё смуглей и смуглей.
Оскудевшей ладошкой остатки лови -
Не держи - отпускай на скаку!
Остыванье камина печальней любви,
Обречённей котёнка в снегу.
Все равно нам с тобою не знать...Всё равно нам с тобою не знать никогда,
Что нам завтра судьба обещает.
Наше дело - бесстрашие, если беда,
И спокойствие, если прощанье.
Улыбнись через силу, смотри мне в глаза -
Чтобы так и запомнить друг друга!
Нам не время ещё отпускать тормоза,
Не пройдя даже первого круга.
Заседлайте мне лошадкуЗаседлайте мне лошадку -
да по кругу, да по кругу,
Натяните надо мною
пёстрый ситец расписной!
Да шарманку, да скорее,
да в погоню друг за другом:
Лебедь белая за мною,
чёрный конь передо мной!
И я развязала старый платокИ я развязала старый платок -
И тотчас ко мне пришли
Четыре ветра со всех дорог,
Со облаков земли.
И первый ветер мне песню спел
Про дом за чёрной горой,
Про заговоренный самострел
Мне рассказал второй.
ИаковОдиночества первый воин,
Без полка и без полководца!
Высшей доблести удостоен -
С грозным Богом своим бороться!
Ни защиты, и ни опоры,
Ни Его - за спиной - дыханья.
Первый опыт на равных спора -
Жесточайшее испытанье.
Как нечаянны наши встречиКак нечаянны наши встречи!
У свечи догорают плечи,
Тают пальчики у свечи.
Наши мысли теперь далече -
И растаял наш бедный вечер,
Как Снегурочка на печи.
Ночь стоит за окном - босая.
Мы бледны, друг друга спасая,
Леденцы...Леденцы, кому леденцы!
Нету слаще, прозрачней нет!
Налетай скорей, сорванцы:
На лучинках - целый букет!
Жёлтый заяц, красный петух
И четыре лиловых слона.
Забирай себе сразу двух:
Что за радость, если одна?
Мне как-то снилосьМне как-то снилось: кони и попоны,
Рука с колючим перстнем на плече,
И горький лик коричневой иконы,
И твёрдый ропот тысячи мечей.
Потом не помню. Травы уставали
Оплакивать надломы, волки - выть,
И кто-то пел по мёртвым на привале,
И сохли раны, и хотелось пить.
Морозом пахнет от коняМорозом пахнет от коня,
Заряжено ружьё,
И не размокшая стерня,
А звонкий путь ведёт меня -
Скорей, скорей, - поёт.
Ещё не езжена тропа.
Как тихо дышит лес!
Под ясным снегом сладко спать,
Над моей половинойНад моей половиной мира
Распускают хвосты кометы.
На моей половине века -
Мне в глаза - половина света.
На моей половине - ветер,
И чумные пиры без меры.
Но прожектор по лицам светит
И стирает касанье смерти.
Не берись совладатьНе берись совладать,
Если мальчик посмотрит мужчиной -
Засчитай, как потерю, примерная родина-мать!
Как ты быстро отвыкла крестить уходящего сына,
Как жестоко взамен научилась его проклинать!
Чем ты солишь свой хлеб -
Чтоб вовек не тянуло к чужому,
Как пускаешь по следу своих деловитых собак,
О ветер дороги, веселый и волчийО ветер дороги, весёлый и волчий!
Сквозняк по хребту от знакомого зова.
Но жаркою властью сокрытого слова
Крещу уходящего снова и снова:
- С тобой ничего не случится плохого.
Вдогонку. Вослед. Обязательно молча.
Меня провожали, и я провожаю:
- Счастливой дороги.
О чайной ложечке любвиО чайной ложечке любви
Давай грустить, мой друг далёкий!
О том, что бесконечны сроки,
Что так суровы все пророки -
И хоть бы кто благословил!
Мой друг, давай грустить о том,
Как я из марта прибегала.
Ты ждал в дверях.
Пес мой. Пес...Пёс мой,
Пёс, которого нет!
Больше некому - залижи мне боль.
На нещаднейшей изо всех планет
Мне не страшно, пока с тобой.
Нам на шею камень -
Да в белый свет,
Где лишь ты - защита, лохматый мой.
ПризваниеПРИЗВАНИЕ
Сегодня Господу облака
Вылепил Микеланджело.
Ты видишь - это его рука
Над брошенными пляжами.
Над морем и городом их несёт
И над шкурой дальнего леса,
Что календарь...Что календарь? Формальность бытия!
Любой февраль уже сиренью дует.
И прежнюю печаль на молодую
Под буйную крамолу воронья
Сменяет. Но приросшая - болит!
Скребут асфальту шкуру.
Соль земли
Разметена по влажным тротуарам.
Этот странный ЧетвергЭтот странный Четверг
был на царство рождён,
Но надел шутовской наряд.
И правленье его началось дождём
С четырьмя ветрами подряд.
И на мокрых улицах было темно,
И мело по шоссе огнём,
А утро было отменено -