Текст песни Иван Семенович Барков - ЛУКА МУДИЩЕВ
Исполнитель: Иван Семенович Барков
Название песни: ЛУКА МУДИЩЕВ
Дата добавления: 07.06.2020 | 06:54:03
Название песни: ЛУКА МУДИЩЕВ
Дата добавления: 07.06.2020 | 06:54:03
Просмотров: 479
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
На этой странице находится текст песни Иван Семенович Барков - ЛУКА МУДИЩЕВ, а также перевод песни и видео или клип.
Лука Мудищев
Человек и человек — люди.
Яйцо и яйцо — муди.
Мои богини! Коль случится
Сию поэму в руки взять —
Не раскрывайте. Не годится
И неприлично вам читать.
Вы любопытны, пол прекрасный,
Но воздержитесь на сей раз.
Здесь слог письма весьма опасный!
Итак, не трогать, прошу вас.
Что ж, коли слушать не хотите,
То, так и быть, её прочтите.
Но после будете жалеть:
Придётся долго вам краснеть!
Пролог
Природа женщин сотворила,
Богатство, славу им дала,
Меж ног отверстье прорубила,
Его пиздою назвала.
У женщин всех пизда — игрушка!
Мягка, просторна — хоть куда,
И, как мышиная ловушка,
Для нас открыта всех всегда.
Она собою всех прельщает,
Манит к себе толпы людей,
И бедный хуй по ней летает,
Как по сараю воробей.
Пизда — создание природы,
Она же — символ бытия.
Оттуда лезут все народы,
Как будто пчёлы из улья.
Тебя, хуй длинный, прославляю,
Тебе честь должно воздаю!
Восьмивершковый[1], волосистый,
Всегда готовый бабу еть[2],
Тебе на лире голосистой
До гроба буду песни петь.
О, хуй! Ты дивен чудесами,
Ты покоряешь женский род,
Тобою создан весь народ —
Юнцы, и старцы с бородами,
И царь державный, и свинья,
Пизда, и блядь, и грешный я…
I
Дом двухэтажный занимая,
У нас в Москве жила-была
Вдова, купчиха молодая,
Лицом румяна и бела.
Покойный муж её мужчина
Ещё не старой был поры,
Но приключилась с ним кончина
Из-за её большой дыры.
На передок все бабы слабы,
Скажу, соврать тут не боясь,
Но уж такой ебливой бабы
И свет не видел отродясь.
Несчастный муж моей купчихи
Был парень безответно тихий,
И, слушая жены приказ,
Ёб в день её по десять раз.
Порой он ноги чуть волочит,
Хуй не встаёт, хоть отруби,
Она же знать того не хочет —
Хоть плачь, а всё равно еби.
В подобной каторге едва ли
Протянешь долго. Год прошёл,
И бедный муж в тот мир ушёл,
Где нет ни ебли, ни печали…
О, жёны, верные супругам!
Желая также быть вам другом,
Скажу: и мужниным мудам
Давайте отдых вы, мадам.
Вдова, не в силах пылкость нрава
И женской страсти обуздать,
Пошла налево и направо
Любому-каждому давать.
Её ебли и пожилые,
И старики, и молодые —
Все, кому ебля по нутру,
Во вдовью лазили дыру.
О, вы, замужние и вдовы!
О, девы! (Целки тут не в счёт.)
Позвольте мне вам наперёд
Сказать про еблю два-три слова.
Ебитесь все вы на здоровье,
Отбросив глупый ложный стыд,
Позвольте лишь одно условье
Поставить, так сказать, на вид:
Ебитесь с толком, аккуратней:
Чем реже ебля, тем приятней,
И боже вас оборони
От беспорядочной ебни.
От необузданности страсти
Вас ждут и горе, и напасти;
Вас не насытит уж тогда
Обыкновенная елда.
Три года в ебле бесшабашной
Как сон для вдовушки прошли.
И вот томленья муки страстной
И грусть на сердце ей легли.
Её уж то не занимало,
Чем раньше жизнь была красна,
Чего-то тщетно всё искала
И не могла найти она.
Всех ёбарей знакомы лица,
Их ординарные хуи
Приелись ей, и вот вдовица
Грустит и точит слез струи.
И даже еблей в час обычный
Ей угодить никто не мог:
У одного хуй неприличный,
А у другого короток,
У третьего — уж очень тонок,
А у четвёртого муде
Похожи на пивной бочонок
И зря колотят по манде.
То сетует она на яйца —
Не видно, точно у скопца;
То хуй не больше, чем у зайца…
Капризам, словом, нет конца.
Вдова томится молодая,
Вдове не спится — вот беда.
Уж сколько времени, не знаю,
Была в бездействии пизда.
И вот по здравом рассужденье
О тяжком жребии своём
Она к такому заключенью
Пришла, раскинувши умом:
Чтоб сладить мне с лихой бедою,
Придётся, видно, сводню звать:
Мужчину с длинною елдою
Она сумеет подыскать.
II
В Замоскворечье, на Полянке[3],
Стоял до 17th century shameful poem
Luka Mudischev
Man and man are people.
Egg and egg are mudi.
My goddesses! Kohl will happen
Take this poem in your hands -
Do not disclose. Not good
And it’s indecent for you to read.
You are curious, the floor is beautiful,
But refrain this time.
Here the syllable is very dangerous!
So, do not touch, please.
Well, if you don’t want to listen,
So be it, read it.
But after you will regret:
You have to blush for a long time!
Prologue
The nature of women created
Wealth, gave them fame,
A hole was cut between the legs,
She called him a pussy.
Women all have a pussy - a toy!
Soft, spacious - even wherever
And like a mouse trap,
Everyone is always open to us.
She seduces everyone by herself,
Beckons crowds of people
And the poor cock flies on her,
Like a sparrow in a barn.
Pussy is the creation of nature
She is a symbol of being.
From there climb all the nations
Like bees from a hive.
I, you long cock, glorify you
I owe you an honor!
Eight-pointed [1], hairy,
Always ready to eat a woman [2],
You on the lyre vociferous
I’ll sing songs to the grave.
Oh dick! You are marvelous at miracles
You conquer the feminine
The whole nation was created by you -
Youths and old men with beards,
And the king sovereign, and the pig,
Pussy, and fucking, and sinful I ...
I
The house is two-story,
We lived in Moscow
A widow, a young merchant,
Face blush and white.
Late husband her man
Not yet old,
But death happened to him
Because of her big hole.
On the front end, all the women are weak,
I’ll say I'm not afraid to lie here,
But such a fucking woman
And the light did not see spawn.
Unhappy husband of my merchant
There was a guy quietly unrequited
And listening to the wife’s order,
Fuck her ten times a day.
Sometimes he drags his legs a little,
Dick doesn’t get up, even bran
She doesn’t want to know that -
Though cry, but still fuck.
In such a hard labor
Will stretch for a long time. A year has passed
And the poor husband went to that world
Where there is neither fucking nor sadness ...
Oh wives faithful to spouses!
Desiring also to be your friend
I’ll say: and to the husband’s muds
Let's rest you, madam.
Widow, powerless temper temper
And curb female passion
Went left and right
Give to each and every one.
Her fucking and mature
Both old and young
Everyone who fucks on the inside
A widow climbed a hole.
Oh you married and widows!
Oh virgins! (The whole thing doesn’t count.)
Let me in advance
To say about fucking two or three words.
Fuck you all to health,
Casting aside the stupid false shame
Allow only one condition
Put, so to speak, in the form:
Fuck with accuracy, more accurately:
The less often the fuck, the nicer
And God protect you
From promiscuous fucking.
From the rampant passion
You are waiting for both grief and adversity;
You will not be saturated then
Common Elda.
Three years fucking reckless
Like a dream for the widow, passed.
And here is the languor of the passionate meal
And sadness fell on her heart.
She really didn’t care
The earlier life was red
I searched in vain for something
And she could not find.
All fuckers know faces
Their ordinary dicks
Bored her, and here's a widow
Sad and sharpen the tears of the jet.
And even fucking in an ordinary hour
Nobody could please her:
One dick is indecent
And the other is short
The third one is very thin,
And the fourth muda
Look like a beer keg
And in vain they pound on Manda.
Then she laments for eggs -
It is not visible, exactly at the eunuch;
That dick is no more than a hare ...
To whims, in a word, there is no end.
The widow is languishing young
The widow cannot sleep - that’s the trouble.
How much time, I don’t know
The cunt was inactive.
And so good judgment
About his heavy lot
She is to such a conclusion
She came, spreading her mind:
To cope with my dashing misfortune,
I’ll have to summarize calling:
A man with a long herd
She will be able to find.
II
In Zamoskvorechye, on Polyanka [3],
Stood before
Скачать
О чем песня Иван Семенович Барков - ЛУКА МУДИЩЕВ?
