выпадая с балконаКогда не будет понедельников и воскресений
Когда локтей станет больше чем коленей
Когда заклеешь пластырем своё отраженье
Тогда выпадая с балкона мы будем смотреть в небеса
Тогда выпадая с балкона мы будем смотреть в небеса
Когда телевизоры низко летят
Когда помидоры свернувшись калачиком тихонечко спят
интубацияя проеду между этажей, внимая, как вся комната заполняется пластилином с зеленым оттенком, как бывает только в детстве, когда все кусочки из набора маленьких цветных кирпичиков слипаются вместе; как , услышав взрыв фейерверков, заметил, что не стоял, а лежал на подоконнике, и прошло уже два часа. и мне уже не придется читать или произносить слово "консервация", потому что когда-нибудь даже у меня не хватит агрессии, чтобы закричать в лифте.
удовольствие
мне уже не надо вспоминать, сидел ли этот гигантский младенец в манной каше, или умещаешься ты на стуле или нет, или почему мне надо было приклеивать ноги к полу каждый день, подглядывая в поддверный просвет.
когда-нибудь я осознаю, что, как бы ни казалось быстро, будет еще быстрее, что конец марта уже наступил, что мне все таки дали подарок, о котором я не просил, что если бы шагнул двумя ногами, то услышал бы барабанную дробь и что это не просто так пластиковая трубка торчит из моего рта -- это меня интубируют.
CUT
обязательные ритуалыВынуть изнутри весь пенопласт,
Нужно наконец снять моноласту,
Проверить, сколько в слоне умещается роботов,
Без поражений пройти Mortal Kombat,
Разогнаться так, что прежде, чем крикнешь «ой»,
Маньяк уже окажется за твоей спиной,
Заполнить все ёмкости, роняя печенье,
поклонвсе кусают потолок,
выгибая шеи вверх.
люди долбятся о стену,
вырабатывая смех.
и в воздух воткнулись деревья винты,
и сотни ладоней тотально ревут,
бросая на рельсы сплошные торты,
Продавец элефантовВместо того, чтобы проникать сквозь дыры в стенах,
пробиваю рядом всё новые и новые, как если бы я был моложе на 10 минут. И если бы тогда в детстве я не уснул в трамвае, сейчас меня бы не провожали, улыбаясь, тысячи удивлённых похожих.
Вот уже больше 20 лет торгую открытками и карамелью на краю старого парка аттракционов в награду за то, что правильно разгадал улыбку продавца в бакалейном отделе, что вся разница между нами в том, что мы разные сорта макарон.
Каждый раз забываю слова гимнов и обречён просто смотреть на флаг, не может же он быть таким красным, если это искусственный краситель. Я хороший мальчик, и поэтому каждый день толплюсь в очереди к генератору, чтобы вырабатыванием энергии сказать: "спасибо"
радость хирургической операциимягкие стены кубических комнат,
где мы живем,
подавляют нас апатией
несущихся вдаль поездов
покачиваясь в воде,
мы смотрим на квадратные облака,
не стесняясь волос, ногтей, и слюней,
Ракеты снятсяЯ давно это знал и стал слышать, что все слова
Неуловимо тихо, но все же начинаются на «а».
Спотыкаясь в темноте из технического сала,
Шарю руками – ищу свое одеяло.
Даже если отправлять обряды и ритуально ждать,
Даже если что-то страшное утащит меня под кровать,
Даже если в моих ладонях не умещались бы слоны,
свежая слюная упираюсь глазом в дно кастрюли, но не вижу его из-за того, что линия глаз-дно пересекает мой мозг, кипящий в костяной кастрюле моего черепа. я вижу на столе ряд бутылок из розового стекла, но это только кажется мне. Это очки с резинкой, связывающей дужки. Я ковыряюсь в носу, но я делаю это не просто так, я нажимаю кнопку "пуск", стараясь думать о хорошем, доедаю полуденную колбасу моего имени. разрезая мясо, я ощущаю свой кадык. думаю об экзистенциальном, ем суп из грибов, прорастающих из моего рта. в мою голову вползает мысль, что было бы забавно, если бы все люди в момент погружения в сон издавали звук <розовый шум>. раскладушка моих ног чувствует удобство стальных спиралей моей кровати. возникает новое ощущение, будто бы кто-то округлой ладонью закрывает большой влажный шар моего глаза. в морозилке сидят кролики и притворяются пистолетом, но меня трудно обмануть - я приготовил уже лук кольцами и плавленную морковь. на крышку серой коробки, украшенной волосами, начинает капать свежая слюна.