Текст песни Александр Башлачев - 1985.02-09 - Егоркина былина

Исполнитель: Александр Башлачев
Название песни: 1985.02-09 - Егоркина былина
Дата добавления: 30.04.2015 | 15:27:52

Просмотров: 50
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным

На этой странице находится текст песни Александр Башлачев - 1985.02-09 - Егоркина былина, а также перевод песни и видео или клип.

Кто круче?

Александр Башлачев

или

Александр Башлачев

Как горят костры у Шексны - реки
Как стоят шатры бойкой ярмарки

Дуга цыганская
ничего не жаль
Отдаю свою расписную шаль
А цены ей нет - четвертной билет
Жалко четвертак - ну давай пятак
Пожалел пятак - забирай за так
расписную шаль

Всё, как есть, на ней гладко вышито
гладко вышито мелким крестиком
Как сидит Егор в светлом тереме
В светлом тереме с занавесками
С яркой люстрою электрической
На скамеечке, крытой серебром,
шитой войлоком
рядом с печкою белой, каменной
важно жмурится
ловит жар рукой.

На печи его рвань-фуфаечка
Приспособилась
Да приладилась дрань-ушаночка
Да пристроились вонь-портяночки
в светлом тереме
с занавесками да с достоинством
ждёт гостей Егор.
А гостей к нему - ровным счетом двор.
Ровным счетом - двор да три улицы.
- С превеликим Вас Вашим праздничком
И желаем Вам самочувствия,
Дорогой Егор Ермолаевич,
Гладко вышитый мелким крестиком
улыбается государственно
выпивает он да закусывает
а с одной руки ест солёный гриб
а с другой руки - маринованный
а вишнёвый крем только слизывает,
только слизывает сажу горькую
сажу липкую
мажет калачи
биты кирпичи.

прозвенит стекло на сквозном ветру
да прокиснет звон в вязкой копоти
да подёрнется молодым ледком
проплывёт луна в чёрном маслице
в зимних сумерках
в волчьих праздниках
тёмной гибелью
сгинет всякое.
там, где без суда все наказаны
там, где все одним жиром мазаны
там, где все одним миром травлены.
да какой там мир - сплошь окраина,
где густую грязь запасают впрок,
набивают в рот,
где дымится вязь беспокойных строк,
как святой помёт,
где японский бог с нашей матерью
повенчалися общей папертью,
образа кнутом перекрещены.

- Эх, Егорка ты, сын затрещины!
Эх, Егор, дитя подзатыльника,
Вошь из-под ногтя - в собутыльники.

В кройке кумача с паутиною
Догорай, свеча!
Догорай, свеча - хвост с полтиною!

Обколотится сыпь-испарина,
и опять Егор чистым барином
в светлом тереме,
шитый крестиком,
всё беседует с космонавтами,
а целуется - с Терешковою,
с популярными да с актрисами -
всё с амбарными злыми крысами.

- То не просто рвань, не фуфаечка,
то душа моя несуразная
понапрасну вся прокопчённая
нараспашку вся заключённая...
- То не просто дрань, не ушаночка,
то судьба моя лопоухая
вон - дырявая, болью трачена,
по чужим горбам разбатрачена...
- То не просто вонь - вонь кромешная
то грехи мои, драки-пьяночки...

Говорил Егор, брал портяночки.
Тут и вышел хор да с цыганкою,
Знаменитый хор Дома Радио
и Центрального телевидения,
под гуманным встал управлением.

- Вы сыграйте мне песню звонкую!
Разверните марш миномётчиков!
Погадай ты мне, тварь певучая,
Очи чёрные, очи жгучие,
погадай ты мне по пустой руке,
по пустой руке да по ссадинам,
по мозолям да по живым рубцам...

- Дорогой Егор Ермолаевич,
Зимогор ты наш Охламонович,
износил ты душу
до полных дыр,
так возьмешь за то дорогой мундир
генеральский чин, ватой стёганый,
с честной звёздочкой да с медалями...
Изодрал судьбу, сгрыз завязочки,
так возьмешь за то дорогой картуз
с модным козырем лакированным,
с мехом нутрянным да с кокардою...

А за то, что грех стёр портяночки,
завернешь свои пятки босые
в расписную шаль с моего плеча
всю расшитую мелким крестиком...

Поглядел Егор на своё рванье
И надел обмундирование...

Заплясали вдруг тени легкие,
заскрипели вдруг петли ржавые,
Отворив замки Громом-посохом,
в белом саване
Снежна Бабушка...

- Ты, Егорушка, дурень ласковый,
собери-ка ты мне ледяным ковшом
капли звонкие да холодные...
- Ты подуй, Егор, в печку тёмную,
пусть летит зола,
пепел кружится,
в ледяном ковше, в сладкой лужице,
замешай живой рукой кашицу
да накорми меня - Снежну Бабушку... As fires burn in Sheksna - River
As the tents are lively fairs

Doug Gypsy
regret nothing
Gave his painted shawl
And the prices it is not - a quarter ticket
Pity quarter - well, let's penny
Regretted penny - so keenly
painted shawl

Everything is there, her smooth embroidered
smooth embroidered fine cross
As Yegor sitting in a bright mansion
The bright mansion with curtains
On the bright chandeliers electric
On the bench, covered with silver,
embroidered felt
next to the stove white stone
important blinks
catches fire arm.

In the furnace of his rags-fufaechka
Adapt
Yes priladit lath-Ushanochka
Yes fell in the stench-portyanochki
in a bright mansion
with curtains so with dignity
awaits visitors Yegor.
And visitors to it - absolutely courtyard.
Absolutely - the courtyard and three streets.
- With the greatest you your prazdnichkom
And we wish you health,
Dear Yegor Ermolaevich,
Clean-embroidered fine cross
Smiling state
He drinks so bites
and on the one hand eating salty mushroom
and on the other hand - pickled
but only licks cherry cream,
Only licks black bitter
black sticky
smears rolls
bits of bricks.

bell glass on a through wind
yes sour ringing in viscous soot
Yes podёrnetsya young Ledkov
proplyvёt moon in black maslitse
winter dusk
in wolf holidays
dark death
all perish.
where all punished without trial
where all the fat one Maza
where all one world-baiting.
so what's the world - completely outskirts,
where sludge stockpile for the future,
packed into the mouth,
where smokes ligature restless lines
as a holy dung,
where a Japanese god with our mother
marry a common porch,
image whip crossed.

- Oh, you Egorka son slap!
Oh, Yegor, child Bonk,
Louse from under the nail - in drinking companions.

The cutting of calico with cobwebs
Burns, the candle!
Burns, candle - tail and a half!

Shot up the rash, sweating,
and again a pure gentleman Egor
in a bright mansion,
embroidered cross,
still talking with the astronauts,
and kisses - with Tereshkova,
so popular with actresses -
all from the evil rats granary.

- That's not a dud, not fufaechka,
my soul awkward
wasting all prokopchёnnaya
wide open all inmate ...
- It is not just lath not Ushanochka,
the fate of my droopy ears
out - full of holes, spend pain,
on other people's humps razbatrachena ...
- It is not just the stink - stink pitch
that my sins, a fight-pyanochki ...

Says Yegor, he took portyanochki.
Here and so came the chorus from a gypsy,
The famous choir of Radio House
and Central Television,
under humane got control.

- You played me the song calls!
Expand march minomёtchikov!
You tell fortunes me melodious thing,
Black Eyes, eyes burning,
Pogadaev you give me an empty hand,
an empty hand for yes abrasions,
calluses on the yes on live scars ...

- Dear Yegor Ermolaevich,
Zymohiria you our Ohlamonovich,
you're worn out the soul
up full of holes,
so take for expensive uniform
the rank of general, quilted cotton,
with an honest but with an asterisk medals ...
Tattered fate gnawed zavyazochki,
so take for expensive cap
with a fashionable asset lacquered,
Interiors with fur so with a badge ...

And for that sin wiped portyanochki,
zavernesh his bare heels
in painted shawl from my shoulder
All embroidered fine cross ...

Yegor looked at their rags
And I put on a uniform ...

Suddenly the shadow of light danced,
rusty hinges creaked suddenly,
Opening the lock thunder-stick,
in a white shroud
Snowy Grandma ...

- You Yegorushka fool affectionate,
Gather a minute you give me an ice bucket
Drops voiced so cold ...
- You Blow, Yegor, the stove dark,
let fly ash,
ash spinning,
in an ice bucket in a puddle of sweet,
The mixed live hand gruel
so feed me - Snow Grandma ...