Я безумно боюсь золотистого плена Ваших медно-змеиных волос. Я влюблен в Ваше тонкое имя Ирена И в следы Ваших слез, Ваших слез...
Я влюблен в эти гордые польские руки, В эту кровь голубых королей, В эту бледность лица, до восторга, до муки Обожженного песней моей!
Разве можно забыть эти детские плечи, Этот горький заплаканный рот, И акцент Вашей странно-изысканной речи, И ресниц утомленных полет?..
А крылатые брови? А лоб Беатриче? А весна в повороте лица? О, как трудно любить в этом мире приличий, О, как больно любить без конца!
И бледнеть, и терпеть, и не сметь увлекаться, И, зажав свое сердце в руке, Осторожно уйти, навсегда отказаться И еще улыбаться в тоске.
Не могу, не хочу, наконец - не желаю! И, приветствуя радостный плен, Я со сцены вам сердце, как мячик, бросаю! Ну! Ловите, принцесса Ирен!
1930 Alexander Vertinsky
I am extremely afraid golden captivity Your copper-snake hair. I'm in love with your fine name Irena And traces of your tears, your tears ...
I'm in love with these proud Polish hands, In the blue blood of kings, In the pale face, to delight, to flour Calcined my song!
How can we forget the children's shoulders, This wept bitterly mouth And your accent strangely exquisite speech, And eyelashes weary flight? ..
A winged eyebrows? A forehead Beatrice? A spring in the turn of the face? Oh, how difficult it is to love in this world of decency, Oh, how it hurts to love without end!
And pale, and suffer, and do not dare to get involved, And holding my heart in his hand, Carefully withdraw, abandon forever And smile in anguish.
I can not, I do not want, at last - I do not want! And welcoming joyful captivity I am with you to the heart of the scene, like a ball, throw! Well! Catch Princess Irene!