АБВ

Текст песни Николай Лесков - Пугало

Исполнитель: Николай Лесков
Название песни: Пугало
Дата добавления: 13.06.2018 | 19:15:48

Просмотров: 45
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным

На этой странице находится текст песни Николай Лесков - Пугало, а также перевод песни и видео или клип.

Кто круче?

или

Мое детство прошло в Орле. Мы жили в доме Немчинова, где-то недалеко от «маленького собора». Теперь я не могу разобрать, где именно стоял этот высокий деревянный дом, но помню, что из его сада был просторный вид за широкий и глубокий овраг с обрывистыми краями, прорезанными пластами красной глины. За оврагом расстилался большой выгон, на котором стояли казенные магазины, а возле них летом всегда учились солдаты. Я всякий день смотрел, как их учили и как их били. Тогда это было в употреблении, но я никак не мог к этому привыкнуть и всегда о них плакал. Чтобы это не часто повторялось, моя няня, престарелая московская солдатка — Марина Борисовна, уводила меня гулять в городской сад. Здесь мы садились над мелководной Окой и глядели, как в ней купались и играли маленькие дети, свободе которых я тогда очень завидовал.

Главная выгода их привольного положения в моих глазах состояла в том, что они не имели на себе ни обуви, ни белья, так как рубашонки их были сняты и ворот их с рукавами связаны. В таком приспособлении рубашки получали вид небольших мешков, и ребятишки, ставя их против течения, налавливали туда крохотную серебристую рыбешку. Она так мала, что ее нельзя чистить, и это признавалось достаточным основанием к тому, чтобы ее варить и есть нечищеною.

Я никогда не имел отваги узнать ее вкус, но ловля ее, производившаяся крохотными рыбаками, казалась мне верхом счастия, каким мальчика моих тогдашних лет могла утешить свобода.

Няня, впрочем, знала хорошие доводы, что мне такая свобода была бы совершенно неприлична. Доводы эти заключались в том, что я — дитя благородных родителей и отца моего все в городе знают.

— Другое дело, — говорила няня, — если бы это было в деревне. Там, при простых, серых мужиках, и мне, пожалуй, можно было бы позволить наслаждаться кой-чем в том же свободном роде.

Кажется, от этих именно сдерживающих рассуждений меня стало сильно и томительно манить в деревню, и восторг мой не знал пределов, когда родители мои купили небольшое именьице в Кромском уезде. Тем же летом мы переехали из большого городского дома в очень уютный, но маленький деревенский дом с балконом, под соломенною крышею. Лес в Кромском уезде и тогда был дорог и редок. Это местность степная и хлебородная, и притом она хорошо орошена маленькими, но чистыми речками. My childhood passed in Orel. We lived in the house of Nemchinov, somewhere near the "small cathedral". Now I can not understand exactly where this tall wooden house stood, but I remember that from its garden there was a spacious view of a wide and deep ravine with steep edges cut through layers of red clay. Behind the ravine there stretched a large pasture, on which stood state stores, and near them soldiers always studied in the summer. I watched them every day, how they were taught and how they were beaten. Then it was in use, but I just could not get used to it and I always cried for it. To prevent this from happening often, my nurse, an elderly Moscow soldier, Marina Borisovna, led me to a walk in the city garden. Here we sat over the shallow Oka and watched as it was bathed and played by young children, whose freedom I was very envious of at that time.

The main advantage of their privolnogo position in my eyes was that they did not have on themselves no shoes or linens, since their shirts were removed and their collar with sleeves tied. In this adaptation of the shirt they looked like small bags, and the children, putting them against the current, caught there a tiny silvery fish. It is so small that it can not be cleaned, and this was recognized as a sufficient reason to cook it and eat the unclean.

I never had the courage to know her taste, but catching her, made by tiny fishermen, seemed to me a riding joy, as a boy of my own of those years could comfort freedom.

Nurse, however, knew good reasons that such freedom would be absolutely indecent for me. These arguments consisted in the fact that I - a child of noble parents and my father all in the city know.

"It's another matter," the nurse said, "if it were in the village." There, with simple, gray muzhiks, and I, perhaps, could be allowed to enjoy something in the same free kind.

It seems that it was precisely these restraining arguments that made me strongly and painfully beckon me into the village, and my delight knew no limits when my parents bought a small estate in the Kromsky district. In the same summer we moved from a large city house to a very cozy, but small village house with a balcony, under a thatched roof. The forest in the Kromsky district was then expensive and rare. This area is steppe and hilly, and moreover it is well-watered by small, but clean rivers.