340-йПоздно лег, рано встал
Побежал на вокзал,
Не чужой, и не свой
340-й
Мы не брали постель,
Проводник-коростель.
Стоя пили «Агдам»
За присутствие дам.
Charlie Bird ParkerРазверни-ка уши, слышишь? Слушай,
Где-то продавали души,
За квадратный метр суши,
За 100 граммов «ножек Буша»
Если б не было причины
Для безвременной кончины,
Я бы начал для почина
С двух бутылок керосина.
Все Божьи дети могут танцеватьИ когда пройдет еще две тыщи лет,
Должно быть скоро.
Не оставив мне даже тени в ответ-
Немым укором.
Вновь во мне занозой засядет мечта,
В душе скитальца,
Чтоб все Божьи дети могли танцевать
ГоловойОн пришел ко мне утром, он залез на стол ногами,
Напоил меня чаем, прочитал Мураками,
Постучал по плечу, уколол двумя рогами
в глаза...
Затянул разговор о безсильи высшей силы,
Рассказал о вещах, что давно его бесили,
И как все чудеса, по планете колесила
Дуэт для скрипки и альтаЯ к обгорело-огненным плечам
Припал, отдав «на чай» врачам
Последнюю таблетку Демидрола
Запил глотком холодной «кока-колы»
И в месте с нею проглотив блесну
Я отшелушенным хвостом блеснул,
И оттолкнувшись плавником от дна,
Ленин был лысымТам где Кастро был убит стрелой из лука
Там дотлеет уголек надежды круга
Пламя -
О том молчит наука
Не продать ли пару клавиш от рояля?
Мы порвали на валеты короля, бля!
Знамя
Да тут такая штука
Макар ЧудраДотяну ли до утра, как Макар Чудра?
Потянула конура, значит мне пора,
Два заряда-БАХ, всему королевству крах,
То ли Винни-Пух, то ли Винни-Прах,
Винни прав, он знает все, сколько было трав и полей
Прямых долей, за сохранность тополей.
Мой разум был огнем, я грущу о нем,
Огни РостоваНа Колыме, где тундра и тайга кругом,
Среди замёрзших елей и болот
Тебя я встретил с твоей подругою,
Сидевших у костра вдвоём.
Шёл крупный снег и падал на ресницы вам;
Вы северным сияньем увлеклись.
Я подошёл к вам и руку подал,
Психиатрическое тангоВарщик мимо тут прошел, казалось маленький
Сразу видно, хорошо, принес крапалик мне,
Солнце мигом запалил в цветочек аленький,
Среди лестничных перил кругом проталинки
Здесь кого «перевинтин», кого-то мент винтил
Я закрыт на карантин, остался шаг один
На вокзале в зале «In»,какой-то нелюдим
Человек с хозяйкойЧеловек с хозяйкой
Он въехал в город до скончания века,
По объявленью нашел человека,
Оба уселись на помятую лошадь,
Бок, ей, пришпорив ногами в галошах
Вечер холодный на город ложился,